– Слушаем первый. Абордажная группа – боевая готовность! – тут же подхватил мои приказы Таран. – Живей, жопы ленивые, втискиваете свои жирные тельца в панцири! И ножики не забываем!

– Всем постам боевая готовность! – наконец проснулся Михаил. – Передать изображение на группы сопровождения.

На одном из боковых экранов моего штурмовика появилось почти черное небо, в котором двигалась гигантская серая тень, подсвеченная снизу выхлопами десятков, нет, даже сотен двигателей.

– Внимание, перед нами вражеский флот! – сказал я, примерно оценив разлет между группами. – Не знаю как, но они сумели прикрыться от радара. Примерное количество кораблей?

– Новый контакт на радаре, направление строго восток! Расстояние тридцать две тысячи идут у земли! – предупредил оператор ДРЛО. – Визор их пока не берет.

– Первая группа противника снижает скорость. Идут на сближение с догоняющими. – прокомментировал Михаил. – Примерное количество судов по тепловому следу – более пятидесяти. В первой группе пять тяжелых крейсеров неизвестного типа, около десяти легких крейсеров…

– Внимание суда расходятся. Выслана группа перехвата! – вновь вмешался оператор. Ситуация, которая планировалась как легко контролируемая, превратилась в совершенно катастрофическую. Сколько попаданий выдержит наше судно без моей поддержки? Выругавшись, я начал гасить двигатели.

– Группа поддержки – не уходим от корабля, держимся рядом. – приказал я, выбираясь из кокпита. – Михаил я на мостик.

– Принято. – коротко ответил Долгорукий. – Расстояние до группы перехвата меньше пятнадцати километров, контакт через полторы минуты.

– Дальнюю связь мне! – сказал я, вбегая на мостик.

– Аэростат вышел, связь есть! – почти мгновенно ответил один из помощников. Михаил уступил капитанское место не без недовольства, но быстро. А это для меня сейчас было куда важней.

– Черепаха ответьте Кронштадту, прием. – тут же сказал я, перещелкивая проводящие браслеты и втискивая голову в подголовник. – Инженерный на связь.

– На связи. – тут же отозвался реакторный отсек крейсера.

– Сейчас дам напряжение, готовьте преобразователи, настройка на лету. – сказал я, несколько раз глубоко вздохнув и прогоняя легкую дрожь. Мы готовились абсолютно не к этому, но что поделать.

– Реактор готов к приему. – отозвался инженерный отсек.

– Строганов на связи, Кронштадт прием. – послышался пробивающийся через помехи голос Василия.

– Черепаха, уходите на полной скорости, повторяю, уходите на полной скорости. – сказал я, а затем отрешился на несколько секунд, чтобы войти в резонанс с проводящим контуром чужого крейсера. Лампочки начали светить заметно ярче, некоторые экраны из за перебоя в электросети чуть замерцали, но вскоре техники справились с регулировкой и все пришло в норму.

Почти. Теперь я ощущал весь корабль как продолжение своего тела, гигантского, неповоротливого, словно туша кита, но при этом покрытого броней по самые ноздри и ощетинившегося восьмью батареями главного калибра. Миг, и я создал первый щит, окруживший нас плотной сферой.

– Какая мощь. – невольно проговорил дядька Михаила, следивший за приборами. – С такой защитой мы и с линкором по бодаться сможем.

– Снижение до минимальной высоты. Двигатели – форсаж, уходим от основной группы. – приказал я, отмечая десятки целей. Распавшаяся флотилия больше не выглядела одним судном, теперь и на радаре отображалось не меньше сорока точек, это, не говоря уже о дальней эскадре, которая шла с востока.

– Двигатели самый полный вперед. – повторил Михаил. – Уходим от преследования.