– Ваше святейшество… – раздраженно проговорил я.

– Да да, прошу прощения, увлекся. Есть и другой вариант, если подвергшийся изменениям человек, бывший в зоне диссонанса, не только выжил и не слился с другими в одну массу, но и сохранил разум. Чаще всего такие люди просто становятся недееспособными калеками, но один из тысячи, а может и сотни тысяч, приобретает невообразимые способности. – произнес Филарет, будто задумавшись, говорить ли нам всю правду, а затем, вздохнув, продолжил.

– Можете не загибать пальцы, просто слушайте. Полный контроль над искаженной плотью, своей в первую очередь, и как следствие – мгновенная и свободная смена внешности, вплоть до деталей одежды. Создание локальных врат диссонанса и перемещение через них на любые расстояния. Управление конструктами на подсознательном уровне…

– Ужас какой то. – пробормотала Ангелина.

– Ничего страшного, мы одного такого обнаружили и даже победили. – ответил я. – Вместе с Марией, в женской закрытой гимназии.

– Я слышал об этом происшествии. – кивнул Филарет. – А также слышал, что вы не сумели с ним, справится. В результате тот же искаженный, разделявший взгляды бунтовщиков, атаковал Петра Николаевича и был казнен. Однако же, господин регент – один из сильнейших в государстве дарников.

– Выходит наша главная проблема именно такие особенные искаженные? – уточнил Таран. – Но разве они могут устоять против огнеметов и напалма?

– Если контролируют конструкты – да. – ответил я вместо патриарха. – Представь, что ты выпустил несколько зажигательных снарядов, а их подхватили прессом и отправили обратно?

– Вы не о том беспокоитесь, ваше высочество. – заметил Филарет. – Главное не их индивидуальные силы, а как я и сказал – управление вообще всей искаженной плотью. Как есть резонанс, так и диссонанс, вроде совпадающей частоты при радиосвязи. И вот когда один такой разумный берет контроль над большой массой, многократно увеличивая. И тогда даже не знаю кто с ними сможет справится.

– Если бы все было так страшно как вы говорите – от нашего мира давно ничего бы не осталось. – недоверчиво фыркнула Мария. – Но мы живы и в целом, несмотря на потрясения, в нашей стране все совсем неплохо. А в некоторых других и вовсе красота.

– Вы слышали о геноциде в Африке? Когда после открытия зоны диссонанса вымерли Нигер, Чад, Мали, Ливия, Алжир и почти полностью Эфиопия. Нет? А зря, ваше сиятельство. Там погибло больше пятидесяти миллионов человек, при том, что зона накрыла лишь небольшой шахтерский городишко на сто тысяч. К слову, чересчур удачно накрыла, именно там, где добывали алмазы.

– Хотите сказать, что зона появилась не сама по себе? – удивленно спросила Инга. – Хотя да, о чем это я, теракт.

– В том то и дело что никаких заявлений от местных властей тогда не было. Впрочем, для нас сейчас это не так важно. С бедствием совместно боролись Россия, Англия и Франция. Старые офицеры еще могут рассказать об ужасах той миротворческой миссии. – усмехнулся патриарх. – Знаете, что тогда спасло людей? Нет, не военные корабли, не мужество солдат и даже не действия дарников – всех нас спасла пустыня и особенно жаркий год. Всё же твари состоят из плоти и крови, они высохли пока ползли между населенными пунктами, обессилели, а дальше уже работали корабли и напалм.

– Вы много знаете о тех событиях. – заметил я. – Неужели пришлось поучаствовать лично?

– Нет, ваше высочество, просто эта тема была для меня крайне важна и интересна. Пусть тунгусская зона и давно затихла, но во многих близких к ней городах часто появляются больные и увечные.