– Теоретически всё верно. – кивнул я. – Но при чем здесь обогащение урана?

– Преобразование большого количества одного типа энергии в другой с выделением тепла и потерей массы преобразователя. – пояснил Краснов. – Если нам удастся провернуть это с ураном, без потери целостности…

– Нет. – жестко сказал я. – Если вы решите устроить взрыв, то, даже сдержав его в вольфрамовой сфере ничего не добьётесь. У врат нет эффекта расширения, в отличие от любой бомбы.

– Это пока нет. – возразил Максим. – В случае преобразования… это будет колоссальное количество энергии. И ей потребуется выход.

– С большой долей вероятности применение этого способа приведет к взрыву, аналогичному применению термоядерной бомбы эквивалентной пятидесяти мегатоннам тротила. – прокомментировал змей. – Первичная зона поражения – около десяти километров. Вторичная зона поражения – сто пятьдесят, двести километров. Воздушная ударная волна, не раз обогнёт земной шар. Пылевое облако будет сравнимо с извержением вулкана и закроет небо на несколько дней.

– И это только в лучшем случае. Так? – с усмешкой спросил я. – А что в худшем? Что если такое выделение энергии станет вратами для твари? Раскроет их ещё шире? Готовы отправить всю планету в параллельное измерение?

– Мы прекрасно осведомлены об опасности подпитки хаоса, а потому используем обратный эффект. Энергия не будет выделяться из неоткуда, она будет преобразована в другой вид, со значительными потерями. – ответил змей. – Финальное количество энергии, энтропии и хаоса будет существенно меньше, чем в текущий момент.

– Убирайте уран. – приказал я. – Если вам нужен диссонанс, так используйте его. У нас целый корабль, который ему подвергался неделю. Измененные элементы. В трех часах пути – зона с настоящим диссонансом. А если вам этого мало – я могу вам обеспечить тот же уровень иррегулярного воздействия что и в центре.

– Вы можете создавать диссонанс? – кажется в металлическом голосе змея послышался страх.

– Я могу создавать пульсацию, гасящую диссонанс и действующую даже при подавителях. Или забыл схватку в доме Максима? – спросил я, снимая китель. – Для имитации вам этого должно хватить. Всё равно нужно проводить испытания на местности.

– Бесспорно. – ответил змей. – Но в случае радиоактивного излучения преобразование может быть более чистым.

– Но иной природы. – на сей раз возразил Максим. – Резонанс и диссонанс по сути своей одно и то же, только упорядоченное. Так что да, ваше предложение куда лучше того, что мы планировали… ну и безопасней.

– Рад что ты это понимаешь. – выдохнул я. – Сколько вам нужно времени7

– Собственно мы уже собрали первый образец, пока летели. – ответил Краснов, показывая на двухметровую конструкцию, мало напоминающую обелиск в деревне выживших староверов. – На основании моего прототипа и тех исследований, которые получили ученые и конструкторы при обратном инжиниринге механизмов общества. В частности, стабилизаторов реактора с резонатором.

– Он не из вольфрама, а из проводящего металла. – заметил я.

– Да, мы добавим его на следующей стадии, после готовности основных механизмов. – сказал Максим. – В начале общее тестирование, затем отработка проблем, и только затем изготовление следующего прототипа.

– И сколько это займет? Пять лет? Десять? – не мог сдержать я саркастического замечания. – Над принципиально новыми конструкциями можно работать годами.