– Да, всё верно. – пожав плечами ответил Краснов.

– И до какой высоты этот эффект сохраняется? – уточнил я.

– Ну, в районе тридцати километров от земли разницы вы не почувствуете. Но суда выше двадцати не поднимутся, а для запуска боеголовки по Варшаве этого мало. – ответил Максим.

– А если мы возьмем большой стратостат. Очень большой, в десятки раз больше чем тот дирижабль на котором мы летали к центру Тунгусской зоны, и поднимем на нем ракету, скажем, до тридцати километров? – поинтересовался я. – Оттуда её можно будет запустить?

– С кучки воздушных шаров? Нет, они её просто порвут. Слишком неустойчивое положение для старта, сложности в навигации… – нахмурившись проговорил Краснов, но судя по выражению лица у него и самого уже появилась идея. Только вместо того, чтобы ею делиться он тут же подошел к одному из вычислителей и начал забивать цифры в незнакомую мне формулу.

– Теоретически, если кривая роста диссонанса не превысит пороговых значений… – бормотал он себе под нос, расписывая всё новые и новые формулы. – У нас будет только один шанс на миллион… но это уже не ракета, это скорее орбитальный бомбардировщик нужен…

– Максим, у нас нет ещё полгода. Меня устроит и одно единственное попадание, главное, чтобы точное и эффективное. – проговорил я, возвращая его в реальность. – Сможет прототип взлететь, если его поднять в воздух?

– Да. – подумав кивнул Краснов. – Для этого придется соблюсти несколько взаимоисключающих условий, но да. Сможет.

– Рассказывай. Чудеса по моей части. – усмехнувшись решил я, и Максим улыбнувшись в ответ, начал делать набросок.

Глава 21

– Все системы работают штатно. – проговорил Краснов, щелкая тумблерами. – Ожидаем вашего приказа.

– Ключ на старт. – сказал я, подавая энергию на двигатели. – Поехали.

В крохотной кабине, которую и мостиком то назвать было нельзя, нас было всего двое. Поставивший все необходимые запчасти в немыслимый срок Рублев предпочел быть героем оставаясь на земле, с женой. Учитывая степень риска, я бы тоже предпочел нечто подобное, но только у меня хватало энергии на задуманное.

– Турбины семьдесят процентов мощности. – проговорил Максим, скорее себе, чем мне. – Управляющие сопла в норме, ракета изолирована. Можно начинать взлёт.

– Потихонечку, помаленечку… – сказал я, видя на маленьком боковом экране положение корабля. Со стороны это точно не выглядело безопасно. Здоровенная труба ракеты, в результате срочной сборки и работы полутора тысяч инженеров и техников, была окружена кольцом из двигателей, снятых с крейсеров и танкеров. Тот случай, когда общая мощность важнее скоростных характеристик.

– Отрыв от поверхности. – прокомментировал Краснов, хотя я и так чувствовал, что подпорки остались внизу. Для максимального облегчения конструкции с взлетной платформы было снято все ненужное, да и нужное тоже. С внешней стороны даже отсутствовал корпус как таковой, а провода и трубки были убраны в защитные кожухи.

– Высота двести. Не торопись, царевич. – нервно сказал Максим. В последний момент он всё же решился, и поехал вместе со мной, просто на всякий случай, если что то пойдет не так. Как он сказал «при такой беспорядочной сборке проблемы неизбежны». К чести Рублева, он понимал всю ответственность задания и брал только полностью рабочие агрегаты, а собирали проводку между ними и крепления гондол.

И как раз они сейчас представляли самое слабое звено. Бублик в центре которого была зажата ракета, дрожал всем корпусом, вибрация турбин достигла запредельных показателей, а расчетная высота всё еще не достигнута.