Видимость резко упала, в поднятом облаке пыли стало тяжело ориентироваться, но Геннадий словно чувствовал куда нужно бить, преследуя меня десятками атак, и не позволяя выгадать ни мгновения, чтобы сосредоточится или контратаковать. А самое паршивое – его резерв, который давно должен закончится, оказался бездонным. Измором его не взять, а значит победить я должен силой.

Увернуться, прыжок в сторону, снова увернуться. Я помнил, как вчера он чуть не убил Тарана, врезав ему диском в контактном бою, но и прыгать по кругу до бесконечности я не мог, нужно только выиграть чуть чуть времени. А значит – вперед! Отбив два конструкта подряд я оказался в метре от противника.

– Жри! – взревел Герб, и прямо между нами мигнул, воплощаясь, острый, почти материальный полуметровый серп. Даже зубцы как на хозяйственном орудии присутствовали. И я наконец понял почему его так называли.

Вот только я этой атаки ждал с самого начала, а потому единым движением выхватил из кобуры гранатомет и срубил пробойником только сформировавшийся конструкт. Громыхнул выстрел в упор, и тяжелая резиновая пуля вылетела прямо в шлем противника, да только застряла в сантиметре от забрала. Щит, выставленный у самого лица Герба, замерцал радужными бликами.

– Сла… – усмехнулся тот, но договорить я ему не дал. Стальной кулак с пробойником развеял вражеский конструкт, и подхватив шарик я впечатал его в железную маску врага, замазывая краской забрало. – Тварь! Жулик!

Герб ударил вслепую, десятки дисков, разрывая в клочья бетонную площадку, рухнули с небес на то место, где я только что стоял, но мне удалось отскочить в сторону, и самому ударить противника пробойником в сочленение на доспехах, заклинив правую руку. Тот словно не почувствовал, двигатели на суставе точно отключились, я видел, как они искрят, но скорость движений Герба почти не снизилась.

Уйти в сторону, пресс… разрушен только сформировавшись. Гена продолжал неистово бить дисками во все стороны, в попытке попасть наугад, но в то же время старательно оттирал левой рукой забрало. Снова пресс, теперь я создал конструкт прямо у него за спиной, заставив покачнуться и на мгновение потерять концентрацию.

Несколько дисков обрушилось в перегородку у бункера, но я уже сменил положение и ударил по левому плечу, стараясь заклинить броню. Кажется помогло, оттирать краску он перестал, но не успел я расслабиться как весь песок на арене резко пошел вниз. Герб не стал мелочиться и ударил по всей площади.

Но именно это было мне и нужно. Всего несколько секунд пока он отвлекся. Плевать на мелочи. Плевать на камень в доспехе. У меня было ультимативное оружие и больше половины резерва в чакре «звука». Влить их в Шах, концентрация.

– Полетай! – крикнул я, подкидывая мощным конструктом противника на добрых семь метров в высоту. Это уже не пушинка бомбист и не Василий без брони. Это двести пятьдесят кило человеческого мяса запаянные в стальную консерву. Да и высота не маленькая, с такой упасть – почти гарантированно разбиться. Так я рассчитывал.

Не вышло. Почти у самой земли герб успел сам создать пресс, в который и приземлился, словно на спасительную подушку. Мельком я вспомнил что именно так летают десантники, и удивился, когда парень успел усвоить такой способ, а потом мне резко стало не до сторонних рассуждений.

Полет словно отрезвил Герба, да к тому же он успел оттереть часть забрала, видя меня одним глазом. Приходилось все время отступать по спирали, чтобы не попасть под обрушившиеся на меня потоки дисков, и одновременно не стать жертвой сходящихся «хлопков» и одиночных прессов.

Оглянувшись, я понял почему подмоги до сих пор нет.