– Что? Вы… оуч. – поморщился капитан, и снова выругался на немецком. – Это была плохая идея. Я сразу им говорил. Нельзя было связываться с русскими.

– Нельзя. Но учитывая, что это не ваша вина, вы пока что можете сохранить жизнь себе и своим людям. – сказал я, успокаивая мужчину. – Доберетесь до дома, расскажете все как было, и вас поймут. А теперь идемте. Не будем терять время. Чем быстрее мы закончим, тем быстрее вы сможете отправиться в обратное путешествие.

– Оу майн гот… я я… идемте. – проговорил мужчина, но прежде, чем ему позволили встать, Василий сорвал с шеи капитана амулет резонанса и демонстративно передал его мне. На сей раз капитан лишь проводил камень взглядом, совершенно смирившись со своим положением.

К тому времени как мы спустились на нижние грузовые палубы остальную команду уже собрали наверху. Штурмовики рассекали по кораблю в своих серых доспехах, сгоняя народ, а мне оставалось удивляться тому, на сколько он построен непропорционально и скупо.

Проходы были даже меньше, чем на Безотказном, хотя корабль был раза в четыре больше. Если не в шесть. Зато буквально каждый свободный сантиметр занимали контейнеры. А между ними буквально втискивалась, по другому и не скажешь, аппаратура и коммуникации.

– Все на во имя прибыли. – буркнул я, переступая порог очередной переборки. Пожалуй, Леха бы подобное скупердяйство даже одобрил. Я же понимал, что во всем нужен баланс, и люди, выматывающиеся на этом судне вряд ли, были сильно счастливы, а скорее перегорят через несколько лет и сопьются.

– Почему мы идем так низко? – наконец спросил я, когда мы спустились к самому днищу.

– Самый ценный груз не крепиться на верхних, открытых палубах. – нехотя ответил капитан захваченного судна. – Мы располагаем его в защищенной зоне, рядом с грузовым трапом, для комфортной разгрузки.

– Странное слово, учитывая, что нам приходится в полутьме протискиваться между контейнерами и ничерта не видно. – раздосадовано заметила Ольга, которую уже давно перестала забавлять ситуация. Но стоило ей договорить фразу как мы вышли на небольшую площадку, почти свободную от грузов. Капитан подошел к стене и дернул рубильник, после чего на стенах и потолке лампы зажглись ярче.

– Ох ничего себе! – воскликнула Вяземская, а я невольно улыбнулся. Вблизи кораблик выглядел еще лучше, чем на картинках и видео. Крохотный, даже по сравнению со стандартными катерами. Пятиметровый идеально обтекаемый корпус, три гондолы с двигателями, де по бокам и одна сзади, башня с двадцатимиллиметровой пушкой сверху и ствол внушительного калибра, от которого видна была только заглушка на морде.

– Итак, провоз незарегистрированных боевых судов, с калибром орудий более семидесяти миллиметров. Это уже артиллерийский бот, со всеми вытекающими последствиями. Когда в мировом сообществе узнают, что фирма под покровительством ордена Асклепия нарушают закон… – покачал я головой.

– Это не орден! Это я! Я сам, лично, на свой страх и риск взял этот груз на борт! – сказал капитан, резко вскинув голову. – Вина только на мне. Ни члены команды, ни компания, ни тем более орден Асклепия – они не в курсе.

– Вот как? Не в курсе? – нахмурился я на секунду и тут же рассмеялся. – Да, это хорошая попытка. Думаю, самая храбрая из того, что могло быть… Ангелина, у меня появилась идея. Нужно притащить оборудование. Кажется, у Солдатской правды сегодня будет новый сюжет.

– Солдатской правды? Это ваша передача? А я то думала, где я эту рыжую видела. – восхищенно проговорила Ольга, чуть не хлопая в ладоши.

– От рыжей и слышу.