– Давайте уточним сразу – я не собираюсь мешать вашему учебному процессу, но если вы подумали, что я пришел учиться подчинению, то глубоко ошибаетесь. Я пришел в академию наоборот, чтобы учиться как подчинять людей себе и как ими править. У меня нет нужного опыта, но судя по поведению ваших экзаменаторов, его нет и у ваших преподавателей. – жестко ответил я.

– Тут вы не правы, ваше высочество. – чуть улыбнулся Долгорукий. – Может некоторые из наших практик и устарели, но большая их часть подтверждена многолетней практикой. Стоящий перед вами генерал Ургашвили, не паркетный, а боевой, получивший свое звание за командование эскадрами во время второй русско японской войны и конфликте при острове Мансю.

– Нисколько не спорю, хотя нападение на моих людей, даже такое топорное, это уже перебор. – ответил я, по новому взглянув на председателя комиссии. – Однако это не отменяет того, что армия всегда готовится к прошедшей войне, а участвовать приходится в новой.

– Это было сделано для поддержания статуса академии. – упрямо проговорил генерал. – Для защиты ее чести и славного имени.

– Оставим этот вопрос, прошу. – поднял ладонь Долгорукий. – Ваше высочество, если вы настаиваете, чтобы ваши люди учились вместе с вами…

– Я настаиваю, чтобы к ним предъявляли те же требования, что и к остальным поступившим. Не больше, но и не меньше. – решительно ответил я. – Если они не потянут программу – это только их проблема. Значит сами себе злостные вредители. А вот если к ним будут относится предвзято, в любую сторону, то вскоре обнаружится, что в академии настала пора для жестких кадровых реформ и перестановок.

– Давайте откровенно, ваше высочество, пока что вы не сможете протащить такие изменения через думу. – улыбнулся Долгорукий.

– Легко. – вернув улыбку сказала Мария. – Уж парой стариков новое дворянское собрание легко пожертвует. Тем более что вы свой пост формально сохраните.

– Ваше высочество, не стоит ломать работающий механизм из сиюминутной прихоти. – нахмурился Михаил Васильевич, повернувшись к Мальвине.

– Если вы просто будете выполнять свою работу, строго в соответствии со своими обязанностями, этого и не потребуется. – сказал я, взяв супругу за руку. – Просто работайте, так как должны, и все будет в порядке.

– Ну хорошо. – со вздохом произнес Долгорукий, отклонившись на спинку кресла. – И что же нам делать с вашим планом обучения? Боюсь если вы станете проявлять гонор на каждом занятии, ставить преподавателей в неудобное положение и унижать, ломая их авторитет, учебного процесса не выйдет.

– Они боевые офицеры, обстрелянные, убивавшие. – ответил я, пожав плечами. – У некоторых, вроде главы моего штурмового подразделения, сотни трупов за спиной. У других – вроде командира технической группы, личных убийств всего с десяток, но вот уничтоженных с его подачи врагов наберется на отдельное кладбище. Мы уже не дети, ваше сиятельство, и относится к нам надо как к тем, кто в случае нажима или опасности может вас просто прикончить.

– Это угроза, ваше высочество? – нахмурившись посмотрел на меня Долгорукий.

– С какой стати? Это просто предупреждение. Сколько из ваших студентов, тех, что двадцати пяти лет и старше, участвовали в штурме рубки боевого отделения чужого корабля? Сколько прыгали в десантной капсуле? Сколько… к черту. Сколько из них вообще билось насмерть, борясь за свою жизнь и жизнь своих товарищей? – спросил я, чуть прищурившись. И только заметив, как князь напрягся, заставил себя выдохнуть. – Они не дети, и не слуги. Они воины. Относитесь к ним соответствующе. И учитывайте, что их боевой ранг продолжит расти.

– Все понятно, ваше высочество.