|
- А я, - сказал Антрагэ, - час тому назад я бы вас просто убил, теперь же я вас изрублю в куски. В позицию, господа, в позицию! - В камзолах или без камзолов? - спросил Шомберг. - Без камзолов, без рубашек, - сказал Антрагэ. - Грудь обнажена, сердце открыто. Молодые люди сняли камзолы и сорвали с себя рубашки. - Ах ты, черт, - сказал Келюс, раздеваясь, - я потерял кинжал. Он слабо держался в ножнах и, должно быть, выпал по дороге. - Или же вы оставили его у господина де Монсоро, на площади Бастилии, - сказал Антрагэ, - в таких ножнах, из которых вы не осмелились его вынуть. Келюс издал яростное рычание и встал в позицию. - Но у него же нет кинжала, господин д'Антрагэ, у него нет кинжала, - закричал Шико, прибывший в этот момент на поле боя. - Тем хуже для него, - сказал Антрагэ, - я тут ни при чем. И, вытащив левой рукой свой кинжал, он тоже занял позицию. Глава 57 ПОЕДИНОК Участок земли, на котором должна была произойти эта ужасная схватка, был расположен как мы уже видели, в уединенном, укрытом деревьями месте. Обычно днем туда заглядывали только дети, приходившие поиграть, а ночью - только пьяницы и воры, в поисках ночлега. Загородки, поставленные барышниками, как и следовало ожидать, отстраняли от этого уголка толпу, которая подобна речным волнам: они устремляются всегда вдоль берега и останавливаются или поворачивают назад только если наткнутся на какое-нибудь препятствие. Прохожие шли вдоль загородок, не останавливаясь. К тому же час был очень ранний, да и все, кто уже вышел на улицу, спешили к залитому кровью дому Монсоро. Шико, с бьющимся сердцем, хоть по натуре своей он о не был чувствителен, уселся впереди лакеев и пажей на деревянные перила. Он не любил анжуйцев и ненавидел миньонов, но и те о другие были отважны и молоды, в их жилах текла благородная кровь, которая с минуты на минуту должна была пролиться при ярком свете занявшегося дня. Д'Эпернон решил рискнуть и побахвалиться в последний раз. - Как! Значит, я внушаю такой страх? - воскликнул он. - Замолчите, болтун, - сказал ему Антрагэ. - Я в своем праве, - возразил д'Эпернон, - по условиям, в поединке должно было участвовать восемь человек. - Ну-ка, прочь отсюда! - сказал выведенный из терпения Рибейрак, загораживая ему дорогу. Д'Эпернон утихомирился и с величественным видом вложил шпагу в ножны. - Идите сюда, - сказал Шико, - идите сюда, храбрейший из храбрых, иначе вы загубите еще одну пару сапог, как вчера. - Что вы такое говорите, господин дурак? - Я говорю, что сейчас на земле будет кровь и вам придется ходить по ней, как нынче ночью. Д'Эпернон побледнел, словно мертвец. Вся его напускная храбрость сразу исчезла при этом убийственном обвинении. Он уселся в десяти шагах от Шико, на которого не мог теперь смотреть без страха. Рибейрак и Шомберг, обменявшись, как это было принято, поклонами, сблизились. Келюс и Антрагэ, уже стоявшие в позиции, шагнули вперед и скрестили шпаги. Можирон и Ливаро, прислонившись спинами к загородкам, делали, стоя на месте, финты, и каждый подстерегал момент, когда можно будет скрестить шпаги в его излюбленной позиции. |
