— Ваше высочество, можете не сомневаться, я говорила совершенно искренне. Мне действительно всё здесь нравится. От вида из окна и до партнёров по танцам.

— И вы совсем не скучаете по родине?

— Пока нет. Возможно, это прозвучит несколько бездушно, но такова правда. Думаю, при таком количестве новых впечатлений у меня ещё просто не было времени заскучать. У герцога такой прекрасный дворец. Великолепные произведения искусства, удивительный сад. А уж про бал я и вовсе молчу. Нет, ваше высочество, пока я не скучаю. Однако не сомневаюсь, что в будущем мне захочется навестить родину и встретиться с близкими людьми. Думаю, я буду уезжать туда время от времени. Муж уже сказал, что не станет возражать против таких поездок.

Отчего бы заблаговременно не подготовить почту для последующего исчезновения, уж коли мне выпадает сейчас такая возможность?

— Это весьма мудро с его стороны. У вас осталось в Листонии много родных?

Что это, просто светская беседа или стремление мягко выяснить мою подноготную? Так или иначе, ответы на подобные вопросы у меня готовы. В противном случае глупо было бы сюда соваться.

— Нет, ваше высочество. Мои родители умерли, семьи у меня в Листонии нет.

— Я очень сожалею. Простите, что поднял эту тему.

— Всё в порядке. — Я сдержанно улыбнулась. — Моя мать умерла, когда я была ещё совсем ребёнком. Отец, барон из листонийской провинции, отправил меня на воспитание в пансион для девочек при монастыре. Недавно он тоже скончался.

Про раннюю смерть матери и баронство отца — правда, хотя и случайное совпадение. Но мой отец и ныне здравствует — несколько это возможно для человека, пьющего в таких количествах, как он. Я с ним не общаюсь, так что в моей жизни он действительно отсутствует; тем не менее, тому, что он жив и здравствует, я рада.

На роль отца графини Ортэго я выбрала недавно скончавшегося барона, владевшего поместьем в одной из малопримечательных листонийских провинций. Его жена рано умерла. Случилось это ещё до того, как барон приобрёл данное поместье; к тому же он был человеком нелюдимым и мало общался соседями. В итоге вокруг его образа стали ходить всевозможные слухи — в частности про дочь, которая якобы была у барона, и которую он отчего‑то отослал из дома. Правды никто не знал; подозреваю, что и дочери‑то никакой не существовало. Зато проверить информацию на сегодняшний день было бы очень непросто, тем более что монастрыские пансионы традиционно не раскрывали информацию о своих ученицах. Так что если меня и возможно было уличить во лжи, то для этого потребовалось бы весьма продолжительное расследование, которое совсем непросто вести на территории другого государства. И заняло бы оно уж точно значительно дольше месяца.

— Так что близких родственников у меня в Листонии не осталось, — заключила я. — В основном друзья.

— Это тоже важно, — заметил принц.

— Безусловно.

Далее разговор прервался. Мы с Рикардо не разошлись, а, напротив, объединились с ещё одной парой и некоторое время танцевали вчетвером, сомкнув вытянутые руки.

— Вы позволите, ваше высочество? — послышалось спустя всего минуту после того, как четвёрки расформировались, и танцующие продолжили двигаться в парах.

— А, Рэм. Если дама не возражает, — откликнулся принц.

— А если дама возражает? — решила повредничать я.

— Если не ошибаюсь, вы обещали щадить мою тонкую душевную организацию, — усмехнулся Рэм, неспешно двигаясь рядом с нашей парой — но обыкновенной, даже небрежной, походкой, а не торжественным шагом полонеза.

— И в самом деле, — сокрушённо 'припомнила' я.