— Вообще. Он к тебе больше не подойдет. Наши не поймут и не позволят. Ему и так ничего хорошего не светит. Он в жены выбрал девочку из влиятельной семьи. Отец девочки обо всем узнал и поставил ему ультиматум — если еще раз услышит хоть что-то подобное — разбираться не станет.

— Думаешь, этим можно его напугать? — Амина очень сомневалась.

— Думаю, да. Как я понял, у самого Шахина с семьей сейчас не лучшие времена. Что у него в бизнесе, что у отца. А свекор — единственный, кто держит их на плаву. Ну и не дурак он — прежде чем начать кредитовать, заставил переоформить все на дочь. Так что Шахин не посмеет рыпаться. Разве что…

— Разве что ценит меня больше денег? — Амина хмыкнула. А что? Звучит красиво. Это ведь действительно будет крайне романтичным доказательством чувств — если преследовавший ее большую часть жизни Шахин вдруг появился бы на ее пороге — раскаявшийся, без гроша за душой, зато с искренним признанием в любви. Проблема в одном — романтично это только звучит. А о любви речь тут не идет. Максимум — желание обладать трофеем.

— Разве что совсем слетит с катушек.

Дамир улыбнулся, Амина тоже.

Постельный разговор получался странным. У всех нормальных людей в спальне сплошные зайки с котиками и интим, а у них чужие мужики на устах.

— Ну а если все же явится. Что делать будем?

— Подумаем, когда явится. А сейчас иди ко мне, пожалуйста, — Мир протянул к девушке руки, она не отказал в просьбе — приблизилась, обняла, дала поцеловать, — любить тебя буду.

Штиль ведь… Пользоваться надо. Об этом Мир не забывал. А обо всяких Шахинах уже наговорился.

Да и проблемы ведь действительно можно решать по мере их поступления. Если явится — будут думать. А пока думать не было никакого желания. Было желание любиться. Пока есть силы. И когда сил уже нет.

К сожалению, думать таки пришлось. Но чуть позже. Через пару дней. Когда Шахин все же явился…

Глава 21

Синяки и ссадины потихоньку сходили. Возвращались силы. Спать хотелось меньше, больше хотелось работать.

На исходе второй недели пребывания у Мира дома Амина начала порываться вернуться в свою квартиру. Теперь пустую и холодную, но свою. Перебраться к нему для Краевской было сродни полной капитуляции. А она не готова была капитулировать.

Дамир, конечно же, был против.

— Зачем? Ты все равно здесь проводишь времени больше, чем там. Да и из Бабочки бы сразу ехали сюда, это же экономия времени, Амина.

— Затем. А будешь много выступать — первый аргумент отпадет сам собой, — Амина ответила, глядя на мужчину прямо, вздернув бровь. Вот ведь бесовка. Вбила себе в голову и все — не переубедишь.

Обсуждали они этот вопрос долго. В какой-то мере мучительно. Даже ругались немного. Но победительницей вышла все равно Амина.

Поэтому-то в один из свободных вечеров Дамир сидел на кровати, всем своим видом выражая недовольство и абсолютную неготовность ударить палец о палец ради помощи, Амина же порхала по квартире — собирая привезенные раньше вещи.

— Ты вообще сюда возвращаться не планируешь, да? — собиралась так, будто действительно боялась что-то забыть, а потом уже никак не смогла бы вернуть. Мира это бесило. Бесила та легкость и воодушевленность, с которой Краевская носилась по квартире. Хотелось схватить ее в охапку, сначала по мягкому месту надавать, а потом к кровати за ногу пристегнуть, на свое место посадить и уже самому заняться сумкой. Только не сборами — а наоборот. Так же радостно, как она сейчас ее пакует, по одной доставать оттуда вещи и с улыбкой на лице разбрасывать их по квартире.