Этот незнакомец был первым мужчиной в жизни Лиз, который заботился о ее чувствах и тайных переживаниях. Он осторожно погладил вдоль позвоночника ее стройную, пока еще белую спину, полуприкрытую купальником, скользнул пальцами чуть ниже, затем, приспустив бретельку, стал целовать ее грудь, потом начал легкими касаниями ласкать бедра. Закрытый купальник мешал его пальцам попасть в потайное место. Лиз почувствовала, что лишь там у нее осталось несколько клеточек, которые считали себя недоласканными, обойденными нежностью Тони. Но… почему бы ей не снять купальник? Вроде бы рядом по-прежнему никого нет…

Восторг и нетерпение Лиз нарастали, она готовила себя к главному, к фейерверку, как она называла про себя вершину сексуальных ощущений. Ни за что на свете не смогла бы Лиз сейчас оторваться от Тони. В их телесном соединении в эту минуту ей виделся высший смысл ее существования, логическое завершение вспыхнувшей страсти.

Но что это? Внезапно резкий порыв ветра едва не перевернул пляжный зонтик, прикрывавший любовников от солнца и от любопытных глаз. Шелковое парео Лиз полетело в сторону моря, и Тони вскочил, чтобы догнать его. Небо потемнело, над горизонтом начали собираться черные тучи. Неожиданно Лиз с испугом и удивлением заметила на гальке длинную черную тень. Торопливо подняв глаза, она вздрогнула: над ней стоял, нехорошо усмехаясь, хозяин отеля мистер Максимопулос.

— Заниматься любовью на пляже запрещено! — строго объявил он. — Вы заплатите штраф за аморальное поведение, миссис Кэнди!

— Элизабет должна умереть! — проскрежетал противный зеленый попугай, сидевший на плече у своего хозяина.

Лиз вздрогнула, и ее тело вновь покрылось мурашками.

— Да как ты смеешь! — закричал на Максимопулоса вернувшийся с ее парео Тони и полез драться с греком.

Лиз вскрикнула и проснулась. На часах было два часа ночи. В номере мерно гудел кондиционер, тихонько тикали часы, уютно бурчал маленький встроенный холодильник.

Как хорошо, что это был всего лишь сон, подумала Лиз. И неожиданно для себя самой вздохнула с сожалением: нет, все-таки жаль, что это был только сон.

Лиз выключила кондиционер и открыла окно во внутренний дворик. Медовым светом горели фонарики, мирно стрекотали цикады и сильно благоухали розы. Было слышно, как морской прибой шумно перекатывает мелкую гальку.

Почему-то в такие теплые и тихие южные вечера чувствуешь себя особенно одинокой, с грустью продолжала размышлять про себя Лиз. Так хочется, чтобы рядом был родной человек, с которым можно бесконечно молчать и слушать все эти пленительные южные звуки, которые обычно записывают на диски для релаксации. Без родной души мой одинокий отдых может за неделю превратиться в пытку. Только прилетела на остров — и уже вижу во сне детей.

Вдоль стены скользнула чья-то тень. Потом раздался женский смех, звук поцелуя, нежный шепот на каком-то мелодичном, незнакомом Лиз языке.

Вот счастливица! — позавидовала невидимой женщине Лиз. А мне такое может только присниться… Что ж, значит, надо поскорее уснуть, печально вздохнула она, закрыла окно и отправилась спать.

5

Лиз проснулась на следующее утро так рано, словно ей надо было вставать на работу. И поняла, что наконец-то выспалась. Первый утренний луч солнца властно пробился сквозь щель в плотных шторах и заиграл на лице, слепя глаза сквозь приоткрытые веки. Словно красивый, полный энергии мужчина проснулся и наклонился над ней, требуя утренней любви.

Ой, сегодня замечательный день! Наконец-то я увижу знаменитый дворец царя Миноса! — радостно вспомнила Элизабет, окончательно проснувшись, и сладко потянулась на широкой кровати.