Элизабет отстала от группы, лихо ввинтилась в толпу дисциплинированных японцев, что-то подробно обсуждавших на площадке перед древней верандой, и легко взлетела вверх по ступенькам. Красота! Древние развалины замечательно смотрелись на фоне гор, покрытых вечнозелеными деревьями. Внезапно ей стало как-то зябко, словно в душу проник легкий сквознячок. Лиз поёжилась и накинула на плечи свое парео. Однако тонкая ткань не спасала от озноба… Здесь уже не было такой изнуряющей жары, как внизу, чувствовалось дыхание ветра с моря, и ей, одетой в туристическую «униформу» — шорты, легкий топик и сандалии, — стало вдруг не очень уютно. Налетевший внезапно ветер чуть не сорвал у нее с головы соломенную шляпу с огромными полями. Лиз сняла ее, сложила пополам и сунула в свою пляжную сине-белую сумку. Она не спеша осмотрелась, сделала один кадр, потом второй, третий. Вдоволь нащелкав видовых картинок, Лиз спустилась на площадку перед лестницей, чтобы присмотреть такого же фотографа-любителя.

Как она ухитрилась отпрыгнуть в сторону, Элизабет и сама не смогла бы потом объяснить. Все случилось за долю секунды. Высокий парень в толстовке с капюшоном, закрывавшим лицо, стремительно промчался мимо. Он задел руку Лиз чем-то острым и, выхватив у нее фотокамеру, умчался прочь.

Лиз взглянула на обнаженную руку: из глубокой ранки между локтем и плечом сочилась кровь. Японцы дружно ахнули и защелкали фотокамерами, а их гид замахал руками и пронзительно закричал — вначале по-гречески, а потом и по-английски. Надо полагать, древние жители острова, которых в легендарные времена приносили в жертву, и то орали не так громко.

Однако преступник успел затеряться в толпе.

Подбежал полицейский и снял у Лиз показания. Он объяснил, что здесь в сезон орудуют банды юных грабителей. Так, обычная шпана, отбирают у туристов в толпе кошельки и фотоаппараты.

— Сэр, меня только что чуть не зарезали! Едва не принесли в жертву вашему греческому Минотавру! — возмутилась Лиз, демонстрируя полицейскому кровоточащую ранку.

— Вы перегрелись на солнце, мадам, у нас на острове таких серьезных преступлений не бывает, — улыбнулся полицейский, успокаивая эту очередную иностранную разиню одним своим внушительным и добродушным видом. — Да он всего-навсего хотел разрезать вашу сумочку и промахнулся, резанул по руке. Должны сами понимать, неужели кому-то из этих типов захочется провести курортный сезон в тюрьме? У грабителей весна и лето — самое горячее время, они ведь не хотят потерять «работу». Советую вам забыть про ваш фотоаппарат и спокойно отдыхать дальше.

Лиз не нашла, что возразить, только обиженно вздохнула и приложила к глубокой царапине платок. Тут снова завопил гид японцев. Он явно «наезжал» на Лиз, чтобы выслужиться перед полицейским. Гид шумел, что туристка сама во всем виновата. Мол, лестница не зря огорожена красной бумажной лентой, что подниматься по ступеням опасно, что наверху идут реставрационные работы. Всю эту длинную и ёмкую фразу гид прокричал на одном дыхании, оживленно жестикулируя и посылая в сторону Лиз испепеляющие взгляды. Короче, вздорная туристка должна немедленно убираться, пока ее саму не забрали куда следует.

Лиз было больно и к тому же безумно жаль новой навороченной цифровой фотокамеры, но она поняла, что ее уже не вернуть. Остается одно: быстрее смыться с «места преступления», чтобы не выяснять отношений с гидом и с охраной.

— Как я рад, что мы снова встретились! Моя мама говорила, что двух без трех не бывает.