— Я же умер, Роми. Для этого мира я теперь мертв, до другого не могу добраться. Теперь меня нигде нет, Роми. Теперь я ни для кого не существую.

— Кроме меня, дружок, кроме меня, — она размахивает дымящейся сигаретой.

— Кроме тебя, но тебе я не нужен. Доктор Скиннер отнял у меня всё. И истину, и ложь. Он сам себе вживил электроды и явился к Оразду в виде Кондора. Мы с ней поднялись на залитую светом вершину, стояла жара, и тогда Кондор заслонил солнце…

— Погоди, Ральф, погоди! Ты с ума сошел! — она смотрит на меня в испуге.

— Конечно, сошел, давно. Я понял это там, на той самой кровати, на которой сейчас сидишь ты. Стоило мне прикрыть глаза, расслабиться, как мой больной мозг переносил меня к Двухголовой Овце и Мастеру-Зонтичнику. Пара голубей в свадебных нарядах пыталась довести до конца брачную церемонию, но Горемыка, ошибавшийся у тира…

— Не может такого быть, Ральф, что ты там несешь! Скажи-ка, зачем вы с ней отправились на вершину?

— Стояла жара, Кондор вырвал часть ее плоти, а где-то ближе к вершине должен был быть источник. Может, мы искали источник, где она могла умыться. Может быть, мы просто боялись птицы. Нет, вспомнил: там нас ждал Оразд.

— Он был в белом костюме, правда?

— Он был в белом костюме.

— И сообщил о новой прорицательнице Астиде, правда?

— Он действительно сообщил о новой прорицательнице.

— Ты рассказываешь мой сон, Ральф. Я же помню все это, вот тебе честное слово, помню. Мне так хотелось ребеночка, но после операции я стала бесплодной. И я сказала ему об этом. Конечно, я прекрасно помню, как сказала: «Положи-ка руку сюда: чувствуешь? Да нет же, до чего я глупа! Это невозможно…» Я всю жизнь мечтала родить двоих детей: Феба и Эсмеральду.

Потом мы с ним отправились в путь к вершине, стояла жара, и тогда Кондор заслонил Солнце…

— Кто ты, Роми?

— Да что я о себе знаю? Знаю, что подружки зовут меня Кипридой. Знаю, что хотела бы иметь двоих детей: Феба и Эсмеральду. Знаю, что вчера мне приснился толстячок в белом костюме и касторовом котелке; он поцеловал меня в лоб и сказал: «Иди к нему, моя девочка. Он уже не может вернуться, вот ты к нему и ступай». Я была испугана и потому спросила: «Где он? Как его найти?» А он улыбнулся и ответил: «Ты молода, может, тебе и хватит времени. Ступай прямо по этой дороге, не знаю, сколько тебе идти, но существуют же дорожные указатели и километровые столбы, задавай вопросы, расспрашивай, всё найдется ктонибудь, чтоб обмануть тебя. Ну да, на этой дороге обманщиков хватает». Вот я и побрела по дороге, увидела тот бар, вошла. И нашла тебя.

— Кто ты, Роми?

— Не знаю, Ральф, больше я ничего не знаю. Мне надо было найти тебя. Тот толстячок сказал, что к цели меня приведет дорога, на которой полным-полно обманщиков. Что ты, Ральф, собой представляешь: цель или ложь?

— Ты говорила с Ораздом! Он прислал тебя ко мне, а меня точно так же отправил тебе навстречу.

— А если ложь и есть цель, Ральф? А если сама цель — ложь? — боязливо спрашивает Роми.

— Неважно. Не имеет никакого значения. Важно идти своим путем, Роми.

Из показаний доктора Джаспера

— Я доктор Эмилио Джаспер, мне 40 лет, психиатр, женат, имею ребенка, атеист.

— Вы работаете в клинике доктора Габриэля Скиннера?

— Да.

— И участвовали вместе с ним в экспериментах с пациентом Ральфом Хеллером.

— В той мере, в которой способствовал выполнению научной программы доктора Скиннера. Я всего лишь его ассистент, не более.