Пока мужчины собирались и вышли из дома, мы наперегонки добежали до бани и быстро разделись. На мне и были-то одна посконная рубаха и сарафан. Никто мыться с мужчинами не стеснялся, все мы были немного хмельны и от того потеряли всякий стыд.

    -  А пришлый-то из себя видный, - смеясь, сказала Маруська. - Я знаю, на кого он глаз нацелил. Видать, Акульке сегодняшней ночью не спать.

    Акулина посмотрела на нее сонными черными глазами, лениво почесала под мышкой и ответила своим равнодушным голосом:

    -  А мне все одно, пущай если хочется. А я и завтрева высплюсь.

    Не знаю почему, но мне стало так обидно, что из глаз сами собой закапали слезы.

    -  А может быть он меня, выдерет! - нарочно, для смеха, пискнула Аксиньина Дуняша.

    Она так и сказала на «выберет», а «выдерет» и все покатились со смеху.

    -  Очень ты ему нужна соплюшка, - отсмеявшись, сказала самая старая среди нас, Евдокия. - Посмотри, какой должна быть настоящая баба!

    Она павой пошла по предбаннику, поводя широким ляжками и качая большими отвисшими грудями.

    -  Бабы должна быть в соку, а у тебя и смотреть-то на что, вместо сисек прыщи какие-то! Ты еще скажи, что он на нашу Алевтинку позарится! - горделиво добавила она.

    От обиды у меня опять сами собой закапали слезы, и я первой пошла в парную. Девки, еще чуток посмеялись и пошалили в предбаннике и заявились следом.

    В парной было просто жарко, без обжигающего пара. Однако Маруська тотчас бросила в каменку ковш воды, и оттуда с шипеньем вырвалась струя пара. Девки завизжали и потребовали добавить. После третьего ковша, все полезли на полки. Мужчин еще не было, то ли еще не дошли, то ли так долго раздевались.

    На самой верхней полке я опять разревелась. Здесь в полутьме, в обжигающем пару, товаркам было не заметить, что у меня мокрые глаза, и я могла не бояться насмешек.

    Распаренные березовые веники были уже наготове, и мы начали ими хлестаться. Я так упарилась, что соскочила вниз и окунулась с головой в бочку с холодной водой, а потом села внизу отдохнуть. Все так веселились, что о господах даже и думать забыли. Вспомнили, что их еще нет, когда хлопнула дверь в предбанник.

    -  Ну, как, девки, принимаете гостей? - весело спросил Антон Иванович, вваливаясь в парную. - Уж ты, какой у вас жар! Заходи Алексей, не робей, нам тут рады!

    Поднялся шум и визг. Я поднялась на верхнюю полку и терпела обжигающий жар, только чтобы не оказаться рядом с гостем. Он пока оставался внизу, привыкая к жаре, и все время кого-то искал взглядом. Акулина была рядом с ним, и я не могла понять, почему он все время крутит головой по сторонам. Не знаю, может быть, мне это только показалось, но он успокоился только тогда, когда нашел взглядом меня. Тогда я отодвинулась в самый темный угол и больше в его сторону не смотрела. Скоро от жара у меня уже начало мутиться в голове, и я первой вышла в моечное место.

    -  Жарко? - ласково спросил за спиной чей-то голос.

    Я быстро обернулась, и тут на меня вылился целый ушат холодной воды. От неожиданности я взвизгнула и шлепнула обидчика рукой по груди. Только после этого поняла, что это наш гость. Лицо после парной у Алексея Григорьевича было малиновым, а глаза смотрели так виновато и растеряно, что мне захотелось его пожалеть.