Объяснить ему, что я хочу сказать, оказалось сложно, почему-то мне не хватило слов. Но я говорила, как могла. Он слушал, как я запинаюсь, но смотрел на меня серьезно, без улыбки и, кажется, все понимал, так как нужно. А про себя в это время, думал:

    Бедная, наивная девочка, все мы, в общем-то, эгоисты и умеем интересоваться только собой. Когда она узнает меня лучше, обязательно разочаруется.

    Я такого слова не знала и спросила, что оно значит.

    -  Какого слова? - не понял он.

    -  Разочарование, - старательно, выговорила я, стараясь не ошибиться.

    Он покраснел, отвел взгляд, но объяснил:

    -  Это когда ты кому-нибудь веришь, а потом оказывается, что он не такой хороший, как ты думал и тебе становится горько и обидно.

    -  Вот видишь, ты меня еще не обманул, ну, не разочаровал, а уже боишься, и не за себя, а за меня.

    Алеша странно на меня посмотрел и начал расспрашивать о ночном кошмаре. Оказалось, что все, что я видела, не какое-то чудо, все это есть в его царстве-государстве. Он сказал, что чудовища, в которых сидели люди, это машины, ну, вроде как специальные телеги без лошадей, а по небу летают какие-то самолеты. То, что они сами летают, мне было понятно. Они так и назывались, само-леты, только я не поняла, как они летают и зачем.

    Алеша долго мучился, и никак не мог мне правильно все объяснить про свое царство. Мне скоро прискучило слушать о непонятных вещах, он это заметил и перевел разговор на мою семью. Я рассказала ему о родителях, отчиме, братьях и сестрах, но его, почему-то, больше заинтересовало наше путешествие с покойным барином. Он долго допытывался, кого я тогда видела, с кем мы ехали, и какая на мне была одежда. Мне же больше всего хотелось снова надеть барское платье и пойти в нем в девичью. Однако попросить о сокровенном я не решалась, а он сам не догадывался и продолжал расспросы.

    -  А где камердинер, который был тогда с твоим барином?

    -  Михеич-то? Он давно помер, а вот жену его Пелагею Ниловну ты знаешь, она теперь ключницей.

    -  Да ну! - обрадовался он и позвал. - Тихон!

    Тишка не откликнулся, видать куда-то ушел, и я вызвалась сходить за Ниловной сама.

    -  Я сейчас только оденусь и мигом ее позову, - сказала я и посмотрела на новое платье.

    -  Тебе пока выходить не стоит, сначала до конца поправься, - не разрешил он.

    Удивляясь, какие мужчины тупые и непонятливые, я кликнула в окно дворового мальчишку и велела ему разыскать Тишку. Оказалось, что тот где-то похмеляется, и его долго не было, а когда он пришел, начал про себя проклинать Алешу, за то, что тот его оторвал от важного дела. Алексей Григорьевич то, что о нем думает слуга, не знал и заказал принести воду для умывания, завтрак, бутылку вина мальвазия и позвать Пелагею Ниловну.

    Ленивый Тихон начал придумывать, как обмануть приставучего барина, но вдруг, испугано посмотрел на Алешу, назвал его про себя чертом и стремглав побежал выполнять приказание. Оказывается, Алеша показал Тишке пальцами рожки и напутал до полусмерти.

    -  Ты зачем его все время дразнишь? - спросила я. - И так про тебя у нас невесть что думают!

    -  Что делать, если он иначе не понимает, - ответил он. - А думать, никому не заказано.

    -  А как же люди? Знаешь, что люди будут про тебя говорить?! - спросила я, но он, не ответил, только махнул рукой.

    Когда нам принесли в кувшине теплую воду, Алексей Григорьевич вытащил из своего мешка маленькую щетку и выдавил на нее из красивой трубочки немного сметаны.