— Не знаю, наверное, человеческое тело тому виной, но я постоянно чувствую страх, страх смерти и чего-то ещё, непонятного.

— Завязывай чувствовать, — сказал я ему, — без тебя тошно.

— Я тоже чувствую, — вмешался вдруг в разговор Курт, — и тоже плохое. Только нервничать не умею.

— Да задрали вы уже, чувствительные! — я плюнул и пошёл на наблюдательный пункт.

Надо сказать, что прибрежный городок был построен довольно удобно. Места хватало, поэтому в промежутке между домами и дорогами находились лесопосадки. Полосы шириной в десять-пятнадцать метров. Не могу сказать, что это были джунгли, но обильная зелень хорошо скрывала от посторонних глаз. За время наблюдения мы не раз и не два видели молодые парочки, которые приходили для уединения в кустах. Наш Эрнесто аж зубами скрипел от зависти.

Вечером маги разучили заклинание правды, которое им надиктовал Фёдор. Проверить решили на Курте, тот не возражал. Сначала задавали невинные вопросы, вроде имени и года рождения, потом всё больше зарывались в личную жизнь. Когда он со стеклянными глазами начал рассказывать о пытках, которым подвергала его мать вместе с подругой-лесбиянкой, я велел магам прекратить опыт. Хорт сделал движение рукой, и Курт словно проснулся.

— Не нужно было о таком спрашивать, — всё так же спокойно произнёс он.

— Ты всё помнишь? — спросил я.

— Да, всё помню, я всё понимал, но не мог обмануть или промолчать.

— Грустно, — резюмировал я, — значит, придётся мага после допроса убить.

— Я так и собирался сделать, — объяснил Эванс, — а потом зашить в мешок с камнями и в море. Более того, если обратно он пойдёт не один, сопровождающих мы убьём тоже.

— Убить несложно, — ответил я, — а трупы? Исчезновение одного ещё можно как-то объяснить, а если их там с десяток будет?

— Посмотрим, — командир нервно пожал плечами, — если всё так плохо, операцию перенесём. Можно сделать засаду в другом месте и в другое время. Ведь когда-то он остаётся один.

Воскресная служба должна была закончиться около шести вечера, чуть позже жрец выйдет. Пойдёт пешком в направлении центра острова. Транспортом жрецы, как мы узнали, пользуются крайне редко. То ли устав запрещает, то ли аскетизм демонстрируют. Тут мы и сработаем. К началу представления, мы уже подпрыгивали от нетерпения, понимая, что идём ва-банк, и пути назад не будет.

Сама служба была довольно скучной, мы на всякий случай не стали стоять в первых рядах, считая, что придётся уйти пораньше. Жрец рангом пониже долго распинался на тему того, как же хорошо, что в мире нет магии, что нет могущественных людей, способных взмахом руки создать ураган или устроить землетрясение, только в отсутствие такого безобразия в мире, этот самый мир вообще и их остров в частности могут спать спокойно. Говорил он всё это нараспев, хорошо поставленным голосом. Надо полагать, в сердцах прихожан отклик вызывал. Интересно, как он запоёт, когда по острову начнёт работать артиллерия?

Потом слово взял тот, другой, высшего ранга, который нас и интересовал. Это был относительно молодой мужчина с длинными светлыми волосами и аккуратно подстриженной бородой. Одежда его отличалась от одежды других жрецов только длинной белой накидкой. Он вкратце повторил сказанное предшественником, после чего громко предложил воздать хвалу спасителю. Толпа заорала на все лады, а мы тем временем, незаметно пробрались к выходу. В целом, религия так себе, ни тебе кровавых обрядов, ни длительного поста и молитвы с отбиванием тысячи поклонов, ни экстаза толпы, когда она готова разорвать любого, кто не согласен с их верой, даже танцев с бубном и то нет. Просто воздание хвалы тому, кто их однажды спас.