Поскольку говорить о своих истинных чувствах и приводить конкретные доказательства того, что Флориан врет, не получалось, Гретхен ничего не оставалось, как просто настаивать на общем обвинении:

– Ты сказал, что надо держать наши отношения в тайне, а сам все разболтал!

Чтобы не утомлять читателя этой скучной беседой, опустим некоторые детали и скажем только, что продолжалась она добрых полчаса и не принесла никаких ощутимых результатов. Флориан все твердил, что ни одна душа не знает об их отношениях, кроме Александра Хюберля, которому он рассказал об этом только в самых общих чертах, без подробностей. А Гретхен продолжала настаивать на том, что она не верит ни единому слову Флориана и чувствует себя преданной и проданной и потому вынуждена положить конец их дружбе. Неизвестно, сколько продолжалось бы это нудное пререкание, если бы вдруг не полил дождь. Гретхен быстро сняла плащ и укрылась им с головой, как в палатке.

– Пусти меня тоже! – попросил Флориан.

Гретхен решила, что все-таки нехорошо оставлять его мокнуть под дождем, и растянула плащ, чтобы и Флориан поместился. Он прижался к ней вплотную, что было даже приятно. В голове у нее мелькнула шальная мысль: «Плевать на все, врет – не врет, главное, что он рядом!»

Плащ был надежный, не пропускал ни капли, но зато снизу Гретхен с Флорианом вмиг промокли насквозь. Джинсы сразу потемнели, брючины задубели, а в кроссовки натекла вода. Гретхен чувствовала себя в «палатке» прекрасно: здесь было тепло и темно, да к тому же Флориан крепко прижимал ее к себе. Правда, оставалось неясным, что за этим стоит – искреннее чувство или простое желание спастись от проливного дождя? Гретхен склонялась к тому, чтобы отнести прижимание на счет чувств.

– Может, спрячемся у тебя в парадной? Или будем тут пережидать? – спросил Флориан.

– Тут пережидать, – сказала Гретхен, уткнувшись носом Флориану в шею.

– Ты не замерзла? – заботливо поинтересовался Флориан и попытался покрепче обнять Гретхен обеими руками. От этого движения плащ соскользнул у него с головы и струи дождя полились за шиворот. Гретхен была надежно укрыта, только несколько кудряшек выглядывало из-под ворота плаща.

– Забирайся обратно! – позвала Гретхен. – А то промокнешь!

– Нет, тут так классно! – отозвался Флориан, но Гретхен с трудом расслышала его слова. Шум ливня все заглушал.

– Что такого классного? – спросила Гретхен, высовывая голову из укрытия.

– Как дождь барабанит по макушке! – ответил Флориан.

Он прикрыл глаза, откинул голову назад, подставив струям лицо, и улыбался. Выглядел он при этом совершенно не по-дурацки, а как-то даже торжественно и возвышенно. Гретхен не захотелось больше прятаться в «палатке», и она опустила плащ. Так и просидели они, щека к щеке, на скамейке, пока тучу не отнесло ветром и дождь не прекратился. К этому моменту они вымокли насквозь, как будто оба свалились в Дунай и спаслись только благодаря речному патрулю.

– Хорошо как! – сказала Гретхен.

Флориан кивнул. Он пригладил мокрые волосы – теперь они выглядели как приклеенные. Гретхен помотала головой, и мелкие капли полетели в разные стороны, как у собаки, отряхивающейся от воды.

– У тебя красивые волосы, – сказал Флориан. – Похоже на британскую актрису Ванессу Редгрейв.

Гретхен от этого комплимента смутилась и вскочила на ноги, рассудив, что смущаться лучше стоя, чем сидя. О последствиях такой поспешности она не подумала.

Дело в том, что мокрые футболки имеют обыкновение прилипать к телу и обнаруживают все твои складки, отвислости и даже грудь.