– Цена, которую нужно платить за все это, не слишком высока, – прошептал он. – Вражда и раздоры повсюду, где только они смогут вспыхнуть. Жестокость – там, где ее поощряют. И семена зла – везде, где только они смогут прорасти; а научить людей злу – несложная задача, тут сразу найдется много талантливых учеников. Я научился сеять эти семена повсюду, чтобы они в свою очередь принесли плоды. Ибо это – «Его» путь, а я – «Его» апостол!

Клин поднял руки на уровень груди, ладонями вверх; пальцы его были скрючены наподобие когтей хищной птицы. Он дрожал всем телом – это могло быть признаком приближающегося коллапса. Однако у него хватило сил гордо выпрямиться и оглядеть своих молчаливых слушателей; рот Клина приоткрылся в усмешке, а глаза возбужденно блестели.

– Но есть и другая сторона в соглашении, заключенном меж мной и Бел‑Мардуком, – Клин ссутулился, и взгляд его потух, словно он полностью ушел в себя. – Я обречен быть вечным хранителем Бел‑Мардука, обязан поддерживать жизнь в его телесной оболочке.

Холлоран содрогнулся. Та тварь, в которую сейчас превратился Клин, не имела ничего общего с клиентом, которого он был обязан охранять. Неузнаваемо изменились голос, лицо и все тело Клина – если, конечно, перед ним действительно был Клин. Холлоран почувствовал, что слабеет.

– Вы увидите, – произнесла та тварь, что стояла перед ним. – Вы узнаете, каким образом мы дышим в одно дыхание.

Клин повернулся и, пошатываясь, побрел прочь; казалось, силы вот‑вот оставят его, но Кайед не торопился протягивать ему руку, чтобы поддержать его. Клин неуклюже доковылял до алькова позади алтаря. Все оцепенело наблюдали за его действиями.

Клин шагнул вперед, и тень поглотила его.

Холлоран услышал звук открываемой дверцы.

Клин появился из алькова, обеими руками прижимая к груди какую‑то ношу. Пламя свечей осветило его фигуру...

Глава 45

Разверзшийся ад

Они бежали прочь от бурлящего озера, тяжело дыша, жадно хватая холодный, сырой воздух пересохшими ртами. Они потеряли двоих в ужасной котловине, куда били зигзагообразные молнии. Оставшиеся в живых постоянно думали об этом, и тревожные, яркие воспоминания о страшной сцене у озера гнали вперед уставших, перепуганных людей – им отнюдь не хотелось разделить печальную участь погибших товарищей. Шатаясь, оскальзываясь на мокрой траве, они уходили прочь от озера; страх, казалось, придал им свежие силы.

Пересилив себя, Дэнни Шей оглянулся на бегу, чтобы посмотреть на озеро, – и тут же громко вскрикнул, пораженный тем, что увидел, споткнулся и полетел вниз, сбив с ног того, кто карабкался за ним следом. Два тела покатились вниз по мокрой траве, кувыркаясь друг через друга, невольно нанося друг другу болезненные удары.

Шей приподнялся; струи дождя стекали в его открытый рот. В это время сбитый им с ног человек, Флинн, катался по земле от боли. Мак‑Гаир остановился, заметив, что его товарищи отстали, и оглянулся назад.

– Боже мой... – простонал он, посмотрев на озеро.

Шей с трудом встал на колени, и Флинн ухватился за его плечо.

– "Я вывихнул лодыжку, Дэнни!" – крикнул он, заглушая шум дождя. – «Помогите подняться!»

Но Шей, казалось, не расслышал его слов. Он застыл, как изваяние, глядя куда‑то вдаль сквозь плотную завесу дождя. Проследив за направлением взгляда своего командира, Флинн вскрикнул – и снова повалился на траву. Неспокойная поверхность озера светилась зеленоватым опалесцирующим сиянием, словно кто‑то включил в его глубине мощный подводный прожектор. Над озером клубился туман – так в холодную погоду пар от воды поднимается в воздух. Над волнами то здесь, то там поднимались вверх невысокие фонтанчики, разбрызгивающие далеко вокруг себя пенящуюся, бурлящую воду.