– Смотря по тому, как пойдут дела. – Гринэ повертел в руках пакет с гильзой, допил свой кофе. – Хороший кофе. Ты всегда добавляешь в него корицу?

– Люблю, когда есть небольшой привкус специй.

– Действительно вкусно.

Детектив поднялся, чтобы взять пальто, оставив пакетик с гильзой на столе. Когда Гринэ повернулся, держа пальто в руке, Джон сидел в той же позе. Пакет тоже никуда не делся.

– Масса использованных боеприпасов разбросана в этом городе, – сказал Гринэ. Он взял пакет со стола. Гильза блеснула на солнце. – Возможно, в лаборатории смогут определить ее происхождение.

– Надеюсь на это. – Джон потер подбородок.

Покажи, что благосклонно относишься к нему:

– Официально мне не полагается этого делать, но… то, что я был в той машине, вытрясло из меня остатки официальности.

– Даже уместной?

– Если найдешь еще какие-нибудь… стреляные гильзы, происхождение которых не сможешь объяснить, приноси посмотреть мне. Я постараюсь помочь всем, чем смогу, – неофициально.

Гринэ рассмеялся:

– Какой хороший гражданин.

– Я предлагаю серьезно. Как работяга – работяге.

– Смотря ради чего работаешь. – Полицейский направился к двери. – Человек был убит на моей территории. Меня не заботит «официальное» или «уместное» рассмотрение. Убийство всегда убийство. И когда кого-то убивают и моя подпись стоит под протоколом, я занимаюсь этим лично.

– В таком случае ты, должно быть, отличный коп, – сказал Джон.

– Да. – У самого выхода Гринэ обернулся: – А как насчет тебя?

Глава 8

Ровно в десять утра в избранном сенатом Комитете по делам разведки стук молотка председателя возвестил начало заседания. Для этих открытых слушаний было забронировано большое помещение кафедры: тридцать рядов кресел, галерея для прессы.

Джон вошел в эту, расположенную в Харт-билдинг комнату для слушаний в 10:29, после того как председательствующий прочитал свое вступительное слово и пригласил к микрофону представителя ЦРУ, директора оперативного отдела Роджера Аллена.

На Аллене были темный костюм и белая рубашка. На носу узкие очки в стальной оправе.

– …так, господин председатель. – Аллен читал свое выступление, когда в зал вошел Джон. – По многим причинам наш мир сегодня более опасен, чем вчера. Одной из причин новых осложнений стало уничтожение Берлинской стены.

«Да тут народу битком», – подумал Джон. Человек сто, не меньше. Помощники сенаторов делали заметки для своих боссов, которые не смогли прийти сюда. Несколько туристов, безуспешно пытавшихся уловить смысл говорившегося. Сотрудники мозговых центров. Представители Пентагона в штатском, проявляющие небескорыстный интерес к делам ЦРУ. Агентство национальной безопасности наверняка тоже не оставило эти слушания без внимания, но эти жрецы искусства шпионажа предпочитали оставаться невидимыми и следили за происходящим по кабельному телевидению.

«Большая ошибка с их стороны», – подумал Джон. Камеры телевидения были направлены или на того, кто давал показания, или на того, кто задавал вопросы. Наблюдать за сидящими в зале было гораздо интереснее, чем за этими театральными диалогами.

Именно поэтому Джон решил прийти попозже, чтобы привлечь к себе внимание, так, чтобы присутствовать при заявлении, что смерть Фрэнка была обычной городской трагедией, никак не связанной с делами комитета.

В утренней «Вашингтон пост» на второй странице, в разделе столичной жизни, была статья в шесть абзацев, посвященная Фрэнку Мэтьюсу.