- Я только что занимался оральным сексом с Джаббой Хатт, и вы говорите, что ничего страшного?

- Такое иногда случается. Обслуживаешь кого-то изо всех сил, а они молчат. Но, по крайней мере, вы попытались. Пошли туда и сделали все возможное и невозможное.

            Да, она знает, как сострить, - подумал Стрейкер.

- И я горжусь вами за то, что вы пошевелились лишний раз.

Что ж, хоть какое-то утешение. Но ее косой взгляд словно ужалил его. То, как она выглядела в мягком свете приборной панели, ее раздвинутые бедра и торчащие сквозь блузку соски не давали ему покоя. Желание вспыхнуло в нем с новой силой. И неважно, что за сегодняшний день он испытал уже с полдюжины оргазмов. Мне нужно снова дрочнуть. Очень нужно. Ее груди то и дело покачивались, когда колеса попадали на выбоины. Глядя на ухоженные руки, сжимающие руль, он представлял их на себе. На что было бы похоже это ощущение? Когда она коснулась бы его? Я б кончил в штаны, - догадался он. - Вот так. Одно прикосновение, и мои трусы наполняются "херовыми соплями", "живительной влагой", "воском", - вспомнил он несуразные обозначения Джен Бек. Город Спермы...

- Почему вы постоянно смотрите на меня? - спросила она.

- Я не смотрю, - солгал он. Слава богу, в салоне темно - она не заметит, как он покраснел.

- Вы покраснели.

- Ничего подобного! - обрызнулся он в ответ. Мысли метались у него в голове. Он видел кремового цвета бедра, джинсовую юбку, едва прикрывающую промежность.

- Я не мог не заметить. Что с вашими чулками?

Еще один беспечный смешок.

- Я оставила их там.

Ответ буквально обжег его.

- О, значит, Чудо-мальчик был настолько хорош, что вы почувствовали необходимость оставить ему кое-какие трофеи?

- Вы не знаете и половины всего. Но все это не имеет значения. - Она бросила на него взгляд. - Этот старый сукин сын рассказал мне все, капитан Стрейкер.

Потом она, как-то совсем нехарактерно для нее, похлопала себя по бедру.

Стрейкер чуть не превратил свои трусы в Город Спермы.

- Возможно, к завтрашнему дню это дело будет раскрыто, - сказала она.

Они остановились у мотеля рядом с 29-ым шоссе.

- Слушайте, - объяснила она, - Я слишком устала, чтобы везти вас обратно в ваше управление. Возьму нам пару номеров здесь за свой счет.

- Берите только один, - поспешно предложил Стрейкер. - Нам нельзя сорить деньгами.

- Я возьму два номера, капитан.

- Я посплю на кушетке.

- Два номера. Два отдельных номера.

Однако когда она вернулась от "ночной" стойки, вид у нее был хмурый.

- Похоже, ваше желание сбылось, капитан. У них есть только один свободный номер.

- О, какая жалость, - ответил он. Его сердце учащенно забилось. А чего он ожидал? Он знал, что не будет с ней заигрывать. Просто... близость, - предположил он. - Возможность оказаться рядом с ней...

- Это, конечно, не "Мэйфлауэр", - прокомментировал он, когда они вошли в номер. - Но... Какая замечательная кушетка!

Она, казалось, не слышала его. Вместо этого она поспешила к тумбочке и открыла телефонную книгу. Стрейкер откинулся на кушетку, включил с пульта телевизор, не отрывая от нее глаз, пока она просматривала списки. Она скинула с себя "шпильки", неосознанно загнув пальцы ног об ковер. Стрейкеру захотелось быть этим ковром.

- Что вы ищите?

Она покусывала кончик карандаша, водя блестящим ногтем по телефонным спискам.         - Средняя точка, - сказала она, обращаясь скорее к себе. - Между Вайнесвиллем и Роаноком...

- Что?

- Какие города находятся примерно посередине между Вайнесвиллем и Роаноком на 29-ом шоссе, капитан?

- Не знаю.