Для Ренуара порядок был превыше всего.

Специи в его шкафу стояли по алфавиту; чайные чашки в буфете располагались с математической точностью; волосы Ренуар подстригал до определенной длины каждую пятницу утром. Люди Вечной Мерзлоты — это оскорбление порядка. Они выглядели слишком расово определенно, а этого Ренуар стерпеть не мог.

И потому он выпалывал мерзлотников не покладая рук.

Конечно, если бы коллегия узнала о его расовых предпочтениях, ему бы не поздоровилось. К счастью, Вечная Мерзлота не считалась отдельной расой. Их генетический индекс просто показывал большой процент «прочего». «Прочее» — широченная категория, под нее можно подогнать что угодно, чем Ренуар и пользовался. Ну, может быть, Грозовое Облако и знало все, но коллегия нет, а это единственное, что имеет значение. До тех пор, пока Ренуар не даст никому в коллегии повода присмотреться к его прополочным привычкам, никто ничего не заподозрит. Таким образом, надеялся Ренуар, он со временем уменьшит популяцию мерзлотников до количества, которое не будет оскорблять его чувств.

Этой ночью он отправился на двойную прополку. Мерзлотиха с сыночком. У Ренуара было отличное настроение. Но не успел он выйти из дому, как напоролся на фигуру в черном.

Женщина и ее сын в тот вечер избежали прополки. А вот серпу Ренуару повезло меньше. Его нашли в горящем публикаре — тот несся по улице, словно огненный шар, пока шины не расплавились и машина, проехавшись юзом, не остановилась. Когда подоспели пожарные, они уже ничего не могли поделать. Неприглядная получилась картина.

Роуэн проснулся и обнаружил у своего горла нож. В комнате царила тьма. Он не видел, кто на него напал, но кожей ощущал, что это за нож. Керамбит без кольца, чье изогнутое, словно коготь, лезвие как нельзя лучше подходило для нынешнего применения. Роуэн всегда подозревал, что долгая жизнь серпу Люциферу не суждена. Он был к этому готов. Готов с самого первого дня.

— Отвечай правду, или я вспорю тебе горло от уха до уха, — проговорил нежданный гость. Этот голос Роуэн узнал мгновенно. Вот уж кого он не ожидал услышать.

— Сначала задайте вопрос, — сказал он, — а тогда узнаете, что я предпочту — ответить или дать вспороть себе горло.

— Это ты прикончил серпа Ренуара?

Роуэн ответил без промедления:

— Да, серп Фарадей. Это я его убил.

Клинок исчез. До ушей Роуэна с другой стороны комнаты донеслось звонкое «дзинь!», когда нож вонзился в стену.

— Черт бы тебя побрал, Роуэн!

Роуэн включил свет. В его спартанской каморке сидел на стуле серп Фарадей. «Эта комнатушка должна Фарадею понравиться», — подумал Роуэн. Никакого комфорта, если не считать кровати. Сон у серпов, как правило, плохой, поэтому удобная постель — предмет первой необходимости.

— Как вы меня нашли? — спросил Роуэн. После встречи с Тайгером он покинул Питтсбург и перебрался в Монреаль, потому что если даже Тайгер смог его выследить, любой сможет. И все-таки его и здесь нашли! К счастью, это Фарадей. Какой-нибудь другой серп перерезал бы ему горло без всяких вопросов.

— Ты забыл, что я спец по поиску в заднем мозгу. Если уж поставил себе цель, то смогу найти что угодно и кого угодно.

Фарадей смерил его взглядом, пылающим яростью и горьким разочарованием. Роуэну очень хотелось спрятать глаза, но он не стал. Он отказывался стыдиться своих поступков.

— Когда ты уходил от меня, Роуэн, разве ты не обещал сидеть тихо и не вмешиваться в дела серпов?

— Обещал, — честно ответил Роуэн.

— Значит, ты лгал мне? Ты уже тогда замышлял эту авантюру с «серпом Люцифером»?

Роуэн поднялся и выдернул нож из стены.