— Ты просишь меня стать тайным агентом Нимбуса?

— Ну что ты! — Тракслер широко улыбнулся. — Чтобы стать агентом Нимбуса, нужно проучиться четыре года в академии, потом год нудной практики, и лишь потом тебе дадут настоящую работу. Но ты негодный… — он потрепал Грейсона по плечу, — негодный с очень хорошими связями.

Тракслер встал.

— Увидимся через неделю, Грейсон, — сказал он и вышел из комнаты, даже не оглянувшись на прощанье.

У Грейсона голова шла кругом. Его охватила злость. Его охватило радостное волнение. Он чувствовал, что его используют, он чувствовал, что стал полезным. Это было не то, чего он хотел. Или как раз то, чего он хотел? «Ты, Грейсон, сам не понимаешь собственной неординарности», — сказало ему когда-то Облако. Значит, таков был план с самого начала?

И все же у Грейсона оставался выбор: держаться подальше от неприятностей, как он делал это всегда, — и через несколько месяцев его восстановят в нормальном статусе, и он вернется к прежней жизни…

… или пуститься по новому пути, ведущему вниз. Пути, который был полной противоположностью всему, что он считал для себя естественным.

Дверь открылась, и какой-то безымянный агент объявил:

— Простите, но если ваша встреча окончена, вам следует немедленно освободить помещение.

Инстинкты Грейсона подсказывали ему извиниться и уйти. Но он понимал, какую дорогу ему нынче предстоит избрать. Поэтому он откинулся на стуле, ухмыльнулся и сказал:

— А пошел ты к едрене фене.

Агент наложил на него взыскание и исчез, после чего вернулся с охранником, который и выкинул Грейсона из комнаты.

• • • • • • • • • • • • • • •

Может показаться, что Инспекция по делам негодных — учреждение совершенно неэффективное, но на самом деле за всем этим идиотизмом стоит ясный умысел.

Попросту говоря, негодным требуется ненавидеть систему.

Чтобы облегчить им задачу, я и учредило контору, достойную ненависти. В действительности нет никакой необходимости в том, чтобы люди брали номерки и бесконечно долго сидели в очереди. Даже без агента-приемщика тоже можно было бы прекрасно обойтись. Все это создано для того, чтобы у негодных возникало чувство, будто Инспекция зря коптит небо. Иллюзия неэффективности служит специфической цели — создать вокруг этой конторы атмосферу раздражения, в которой негодные могли бы чувствовать себя как рыба в воде.

— Грозовое Облако

13 Очень неприглядная картина

Серп Пьер-Огюст Ренуар не был художником, хотя и владел солидным собранием шедевров, написанных его историческим покровителем. А что такого? Серп Ренуар любил красивые картины.

Понятное дело — то, что средмериканский серп выбрал себе имя французского художника, привело в ярость серпов из Франко-Иберийского региона. Они считали, что французские художники Эпохи Смертности — их собственность. Что ж, Монреаль сейчас составная часть Средмерики, но это же не значит, что город утерял свое французское наследие. Наверняка в роду серпа Ренуара были французы.

Ну и ладно, пусть серпы по ту сторону Атлантики кипятятся сколько хотят, ему без разницы. А вот что ему не безразлично, так это народности Вечной Мерзлоты на крайнем севере его родной Мерики. В то время как в остальном мире национальности перемешались между собой на генетическом уровне, Вечная Мерзлота чересчур тряслась над своим культурным наследием, чтобы сливаться с прочими людьми. Это, конечно, не преступление, люди могут поступать, как им заблагорассудится, но серп Ренуар из себя выходил при виде такого непорядка.