Единственным плюсом, который обнаружился после Катастрофы 2051 (некоторые называли её Третьим взрывом, имея в виду взрыв на Чернобыльской АЭС 1986 года и непонятно что ещё якобы произошедшее там же, но так и не признанное официальной наукой в 2012 году), стали так называемые «тамбуры». То есть прямые внепространственные переходы между центрами пяти локаций Зоны. Имея при себе определённый маркер (проще говоря — ключ), человек мог в одну секунду переместиться, допустим, из Академзоны в Курчатник или в любую другую локацию Зоны Смерти.

В таких условиях вот уже семь лет Лера выживала и строила бизнес, но не только ради получения выгоды, а ещё и помогая выживать другим. Нет, не из любви к благотворительности. Просто Лера с самого рождения оказалась накрепко привязана к одной из пяти локаций Зоны, и ей вовсе не улыбалось остаться в Зоне единственной жительницей.

Положение в местном обществе придавало Лере уверенности в себе, но спокойствия, если честно, не добавляло. А вот простейший вид из окна почему-то успокаивал. Может, всё объяснялось ещё проще, и дело было не в каких-то там статусах и финансовых возможностях, а в простом человеческом чувстве защищённости. Хороший дом с крепкими стенами, бронированные стёкла, второй этаж… Мой дом, моя крепость.

— Так и есть, крестница. Даже вечные скитальцы должны иметь какой-то дом. Сначала он требуется им, чтоб было откуда сбежать, затем, чтоб было куда вернуться. Без точки привязки жить нельзя.

У Леры за спиной бесшумно появился тот, с кем Лера чувствовала себя абсолютно защищённой, умиротворённой и так далее, даже в самые трудные времена и в самых неуютных местечках. Давний друг потерянной во время Катастрофы семьи и крёстный Леры по прозвищу Механик. С ним Лера ничего не боялась. И это несмотря на то, что Механик считался скрытным, непредсказуемым и странноватым типом. Порой Лера его не понимала, часто не знала, чего от него ожидать, к тому же он раздражал её тем, что умел читать мысли «крестницы», даже сокровенные. И всё равно рядом с крёстным Лере становилось спокойно. Такой вот парадокс.

— Точка привязки, — Лера обернулась, подняла печальный взгляд на крёстного и вздохнула. — Взял и свёл романтику к какой-то формальщине. Что ты за человек?

— Я Механик, — крёстный усмехнулся. — Романтика — не мой профиль. Зато я знаю, как всё в этом мире устроено и по каким алгоритмам работает. В том числе — жизнь.

— Жизнь нельзя описать алгоритмами.

— Неужели? — Механик уселся за рабочий стол Леры и потыкал пальцем в объемную проекцию экрана, зависшую над столом. — Впрочем, не буду спорить. Не до того сейчас.

— Появилось новое дело?

— Да, Лера, появилось, — Механик жестом свернул проекцию и побарабанил пальцами по столу. — Как раз для тебя. С элементами романтики и даже мистики.

— Но реально это очередной компот из алгоритмов, — скептически усмехнувшись, закончила Лера вместо Механика.

— Ты же понимаешь…

Механик развёл руками.

— Понимаю, — Лера кивнула.