— Чего не спится?

Из-за ситцевой занавески выглянул сонный Сенька.

— Ключи от завода целы? — спросил Василий.

Сторож ухватился за рыжую бороду и не то с радостью, не то с испугом воскликнул:

— Неужто… Неужто… Дымбаев возвернулся?

Он посмотрел на стену. Там на шнурке висел массивный серебряный свисток, а под ним в рамке дарственная грамота: «За многолетнюю безупречную службу заводскому сторожу Алексею Семенову от Дымбаева».

— Директором назначили, — неохотно произнес Василий.

— Кого? — вырвалось у сторожа.

Василий взъерошил вихры на голове, сделал мученическое лицо и указательным пальцем постукал себя в грудь.

— Вчера… Меня…

— Тебя? — переспросил сторож и вдруг затрясся от хохота, застучал по полу деревянной ногой.

Новый директор долго смотрел в разинутый хохочущий рот сторожа и, обозлившись, рубанул кулаком по столу.

— Гони ключи!.. Без тебя тошно!

Сенька спрятался за занавеску.

Сторож перестал хохотать, подошел к комоду, вынул из ящика связку ключей и с шутовским поклоном подал их Василию.

— Держи, директор… пустых стен!

— А пустые-то они по чьей вине? Не по твоей ли? — сердито спросил Василий. — Бывало, до революции мимо тебя болт ржавый с завода не вынесешь! Унюхаешь — и в получку штраф! А теперь все оборудование проворонил!

Сторож пошевелил кустистыми бровями и с гордостью взглянул на серебряный свисток.

— Службу нес исправно! И ты меня этим, Василь, не попрекай! Сторож есть сторож! И не проворонил я ни гвоздочка!.. Чей завод?.. Дымбаева! Так вот, по его хозяйскому указу все оборудование на баржу погрузили. И не ворон я считал, а ящики! Сорок семь их было… Баржа вечером по самые борта в воду ушла, а утром отчалила…

Василий отмахнулся от него.

— Слышал не раз!.. И не виню я тебя! Просто обидно!

— Слышал, да не все! — сторож понизил голос. — Когда утром отчаливали, борта — во стояли! — он поднял руку к потолку. — Смекаешь?.. Может, оборудованье-то рядом лежит! На дне ржавеет!

Василий встал, пошел к двери.

— И это слышал…

— Директору, конечно, виднее! — усмехнулся сторож и крикнул вдогонку: — На работу-то примешь, директор?

— Посмотрим, — ответил Василий. — Пока караулить нечего!

В бывшей заводской конторе окна распахнуты настежь. Оттуда валит пыль. Слышны веселые голоса, скрип передвигаемой мебели. В конторе идет уборка.

У входа, расставив ноги, важно стоит часовой. Это — Лисенок. Большая шляпа по-прежнему насунута на самые глаза. Даже бровей не видно.

На другой стороне заводского проулка Колька Клюев и другие мальчишки. Приоткрыв от изумления рты, они смотрят на контору, на окна, из которых то и дело вылетают всякие обломки, комки бумаги, банки.

Подбежал Сенька. Волосы всклокочены, глаза горят. Посмотрел на контору, небрежно сказал:

— Пускай они возятся!.. Я вам такое скажу — ахнете! С таинственным видом он пошел к цеху и поманил за собой мальчишек.

Из окна конторы высунулся Антик Дымбаев. Тихо позвал:

— Лисенок!

Часовой подбежал к окну.

— Разведай, что они придумали! — приказал Антик.

К главным заводским воротам подходит Василий с группой рабочих.