|
В просьбе Сереброва установить в его квартире записывающую аппаратуру было отказано, в соответствии с законом «Об оперативно-розыскной деятельности». Однако гр. Серебров был поставлен в известность, что в случае применения в отношении его и членов его семьи каких-либо конкретных действий он может немедленно обратиться в отделение милиции и ему будет оказана срочная помощь. Однако больше от гр. Сереброва никаких заявлений не поступало.
Начальник 75-го отделения милиции майор милиции Расулов Я. Т. Вот, собственно, и все, что было в папке. Негусто, прямо скажем. Хотя в качестве мотива убийства Сереброва вариант конфликта с этим Старевичем подходит как нельзя лучше. Драка, телефонные угрозы... Кстати, почему в этом отделении милиции спустя две недели сменился начальник? Я снял трубку и набрал «02». Милиция, — раздался на том конце провода голос дежурного. Генеральная прокуратура. Старший следователь по особо важным делам Турецкий, — сказал я, — соедините меня с семьдесят пятым отделением. Есть! В трубке раздались щелчки, шорохи, скрипы, какое-то жужжание, а потом, наконец, я услышал голос: Дежурный слушает. Семьдесят пятое? Так точно. Старший следователь Турецкий из Генпрокуратуры. Мне нужно поговорить с майором Расуловым. Дежурный закашлялся. С кем? Плохо слышно. С майором Расуловым! — проорал я в трубку. С Расуловым? Да. В трубке на несколько секунд замолчали. Видимо, дежурный не мог сразу переварить сказанное мной. Майор Расулов у нас уже не работает. Его перевели. Хорошо. Тогда позовите, пожалуйста... — я заглянул в рапорт, — старшего сержанта Теплова. Он тоже уволился. Куда их перевели? Не могу знать... Интересно, что это у них такая текучка? Мне ничего не оставалось, как распрощаться с дежурным. Ну что ж, следующим шагом должна быть беседа с этим самым Старевичем. Разработка свидетеля, так сказать. Я набрал номер МУРа. Ответил приятный женский голос. Я звоню Грязнову почти каждый день, но этот голос слышал впервые. Новая секретарша, наверное. Приемная. Грязнова, пожалуйста. Секретарша дипломатично помолчала несколько секунд. К сожалению, у него сейчас совещание... А кто его спрашивает? Это Турецкий. Скажите, что он мне срочно нужен. В трубке зашелестела бумага. Кажется, секретарша решила записать мою фамилию. А я-то думал, что тому, кто ее услышит хоть раз, она врезается в память на всю жизнь! Девушка, вы, наверное, не поняли, — проговорил я, теряя терпение, — я Турецкий, следователь по особо важным делам. Старший следователь. Нажмите, пожалуйста, кнопочку на селекторе и доложите своему шефу. Немедленно. Чем я особенно горжусь — так это умением разговаривать с секретаршами. А они, в сущности, такие же люди, как и все остальные. И им иногда нужен пряник, а иногда и кнут. Через пару секунд в трубке раздался голос Славы Грязнова: Извини, Саша, эта секретарша всего два дня как работает. Не освоилась еще. Растешь, Грязнов. Если ты уже секретарш на работу принимаешь, значит, ты скоро из врио превратишься в полноценного начальника. Симпатичная? Да нет, это не я... Прислали из нашего управления кадров... Я прямо-таки видел, как Грязнов ерзает на своем стуле. Разговоры о женщинах он всегда воспринимал слишком серьезно. Ладно, ближе к делу. Слава, мне тут нужно установку на одного типа дать. Понимаю. По поводу утреннего убийства уже какие-то идеи появились? А как же! Прокуратура работает! Работа кипит! Грязнов фыркнул, что должно было означать: «И это вы называете работой? Сидеть по кабинетикам да в носу ковырять?. |
