|
Слышишь, очень... - Какие требуются часы? - осведомляется Франк. - Старинные - и как можно больше: хоть мешок, хоть целую кучу. Что, не понимаешь? Франк тоже много пьет. Пьют они все. Во-первых, потому, что проводят большую часть времени в злачных местах вроде заведения Тимо. Во-вторых, потому, что хорошая выпивка - штука редкая, достать ее трудно, и стоит она баснословно дорого. В отличие от большинства кожа у Франка, когда он выпьет, не лоснится, голоса он не повышает и не жестикулирует. Напротив, бледнеет, черты его заостряются, губы становятся такими тонкими, что рот кажется чертой, проведенной на лице пером. Глаза суживаются, в них вспыхивает холодное, жесткое пламя, как будто их обладатель ненавидит все человечество. Пожалуй, Франк сейчас именно в таком состоянии. Он не любит Кромера, тот - его. Кромер, которому ничего не стоит изобразить сердечность и прикинуться рубахой-парнем, не любит никого, но с удовольствием приваживает тех, кто им восхищается. В карманах у него куча всякой всячины - дорогие сигары, зажигалки, галстуки, шелковые платки, которые он небрежным жестом преподносит, когда меньше всего этого ожидаешь. - Держи! Франк скорее уж откроется Тимо, чем Кромеру. Кромер, разумеется, спекулирует. Часть его проделок известна - он сам подробно рассказывает о них, если вы ему необходимы; в таких случаях вам гарантирована солидная доля. Он крутится вокруг оккупантов, что тоже не без выгоды. Как далеко он заходит? Как далеко может при случае зайти, если на карте будут стоять его интересы? Нет, Франк не расскажет ему о пистолете. Лучше заняться часами: это слово пробудило в нем кое-какие воспоминания. - Тут замешан тот тип, о котором я говорил, - словом, генерал. Знаешь, кем он был каких-нибудь десять лет назад? Простым рабочим на ламповом заводе. Теперь ему сорок, и он уже генерал. Мы с ним вылакали четыре бутылки шампанского на двоих. Он сразу завел речь о часах. Он их коллекционирует. С ума по ним сходит. Уверяет, что у него их несколько сот. "В таком городе, как ваш, - сказал он, - где полно буржуа, крупных чиновников и рантье, можно разыскать массу старинных часов. Понимаете, что я имею в виду? Серебряные и золотые часы с одной или несколькими крышками. Бывает, с боем. Бывает, с движущимися фигурками..." Слушая Кромера, Франк представляет себе диковинки старого Вильмоша, его самого и полутемную комнату, которая освещена только просеянными через ставни солнечными лучами; видит, как старик поочередно заводит часы, подносит к уху, слушает бой, пускает в ход крошечные фигурки-автоматы. - Вытянуть из него можно сколько захотим, - вздыхает Кромер. - Понимаешь, при его положении... Он на них помешан. Слюни от одного их вида пускает. Где-то вычитал, что у египетского короля первая в мире коллекция часов, и ничего бы не пожалел, только бы его страна объявила войну Египту. - Пятьдесят на пятьдесят? - холодно чеканит Франк. - Ты знаешь, где раздобыть часы? - Пятьдесят на пятьдесят? - Разве я тебя хоть раз нагрел? - Нет. Но мне понадобится машина. - Это труднее. Я, конечно, могу попросить генерала, но не уверен, что это правильный ход. - Нет, машина нужна частная. Часа на два - на три, не больше. Подробностей Кромер не выпытывает. В сущности, он гораздо осторожней, чем хочет казаться. |
