Стоя перед окном библиотеки, Паола вспоминала последние слова Андрея, сказанные им, когда он вез ее из отеля домой. Он сказал, что сразу же отправится в заброшенный монастырь, потом заглянет в несколько церквей и на кладбища Террено. Он постарается сделать все быстро, чтобы освободиться к полудню. Конечно, Паоле было бы приятней, если бы он провел это утро в библиотеке, за одним из столов, но она понимала, что Андрей не из тех людей, которые способны на такое. Еще вчера днем ей стало ясно, что он одержим работой, – это следовало из его слов о книге, которую он пишет седьмой год. Так стоит ли хмуриться на него за то, что половину этого дня он решил посвятить не ей, а своей работе? Тем более что вторая половина будет в ее распоряжении.

Вздохнув, Паола отошла от окна. Вскоре она оказалась за своим рабочим столом и равнодушно посмотрела на слепой монитор выключенного компьютера. Сегодня – впервые за последние три года – она решила ничего не делать просто потому, что ей так захотелось. Вернее, она ничего бы и не могла делать, так как мысли ее вертелись далеко от темы систематизации северо‑итальянских диалектов. Сегодня она могла думать лишь об одном. Паола машинально опустила глаза вниз, пальцы ее погладили кожаный переплет рукописи, копии с которой она сняла вчера вечером. Сегодня утром Андрей еще раз попросил, чтобы она принесла ему эту рукопись или сделала с нее полную ксерокопию. Придя в библиотеку, Паола быстро отыскала рукопись (так как вчера вечером сама относила ее в хранилище), но не стала копировать. В рукописи было около пятидесяти страниц, и она могла бы сделать полную ксерокопию за двадцать минут. Но она не стала делать этого по той же причине, по которой не могла думать о своей каждодневной работе. Она решила, что отнесет Андрею оригинал. Ничего страшного в этом не будет: Андрей просмотрит его, и если захочет иметь копию, она сделает ее, если нет, она просто вернет рукопись на место. Тем более что за последние три года, что она работает в библиотеке, рукопись эту никто не запрашивал, и вряд ли кто‑то захочет взять ее в этот день.

Положив рукопись в стол, Паола рассеянно осмотрела зал. Лучия сидела за соседним столом и просматривала какой‑то журнал. Паола знала, что на выходные напарница собирается в Анкону – она сама сообщила об этом, как только пришла на работу. Наверное, она собирается туда не одна, думала Паола, а с каким‑нибудь черноволосым, кудрявым красавцем – одним из своих кавалеров, коих у Лучии превеликое множество… Впрочем, сегодня она думала об этом спокойно, без обычной затаенной зависти, которая возникала у нее всякий раз, когда Лучия рассказывала ей о своем очередном ухажере.

Посмотрев в зал, Паола остановила взгляд на единственном посетителе – невысоком седовласом мужчине, сидящем в двух столах от нее. Она знала этого человека – синьор Эмеральдо Картези был другом отца и несколько раз в месяц бывал у них в доме. Каждую субботу синьор Картези приходил в библиотеку, чтобы просмотреть основные итальянские журналы, вышедшие за неделю. Паола знала, что человек этот с веселыми, цвета молодых оливков глазами любит быть в курсе последних событий – особенно, занимательных курьезов, – но так как работает он продавцом в бакалейной лавке, то не имеет возможности выписывать все эти журналы, а приходит в свой выходной день в библиотеку и пополняет запас знаний за счет государства.