– Я помню, – кивнул священник. – Конечно, Тони… Но тебе все равно придется уйти.

Тони бросил взгляд за спину священника, на застывших возле алтаря мальчиков, и спросил: – Что произошло, отец Федерико? Почему не проводится утренняя служба?

Пару секунд священник смотрел на инспектора, ничего не отвечая, потом сказал:

– У нас кое‑что случилось. Ночью неизвестные осквернили церковь: краской измазали двери, скамьи, алтарь… Мы не можем проводить службу, пока не наведем здесь порядок.

– Вот как? – Брови на лице Тони двинулись к переносице. – Как это произошло?

– Обычным образом. – Отец Федерико пожал плечами. – Ночью двери церкви были открыты. Хулиганы вошли внутрь и измазали краской алтарь и скамьи.

– Разве ночью здесь не было никого из служителей?

– Только церковный сторож. Он и прогнал хулиганов, но перед этим они успели сделать свое дело.

– Где он сейчас?

– Отдыхает. Я отправил его домой – он всю ночь провел, не смыкая глаз.

Тони взглянул на высокого мужчину и мальчика, склонившихся над скамьями. Священник, заметив взгляд инспектора, пояснил:

– Это отец Бриганте и послушники из приходской школы. Они затягивают скамьи тканью. После того как мы очистим от краски алтарь, и закрасим дверь, служба состоится. Но это будет не раньше вечера.

– Ясно… Вы заявили о происшедшем в полицию, отец Федерико?

– Нет.

– Думаю, лучше вам это сделать.

– Пусть это останется на совести тех, кто совершил это черное дело, – тихо ответил священник. С сомнением качнув головой, Тони сказал:

– Ну, хорошо – это ваше личное дело, отец Федерико. Я пришел к вам по другому поводу… Вы помните, где я работаю?

Священник вопросительно поднял брови, а Тони подумал, что тот стареет: раньше отец Федерико неплохо знал семейство Ризо и уж никак не мог бы забыть того, что младший сын синьоры Фагунды, Тонино, служит в комиссариате. ‑Я работаю в полиции, отец Федерико, – пояснил инспектор и спросил: – Вы слышали, что случилось сегодня ночью в Сайта Марии Аквилонии

– Нет.

– Несчастье. Большое несчастье с одним из священников… Где мы можем поговорить? – Увидев вопросительно нахмурившийся лоб отца Федерико, Тони добавил: – Мне бы не хотелось говорить об этом здесь. – Он обвел рукой зал церкви. – Может быть, мы выйдем на улицу?

– Нет, – неожиданно резко ответил священник.

– Тогда где?

Немного помедлив, отец Федерико кивнул в сторону алтаря:

– Пойдемте туда.

Они прошли между рядами скамей мимо алтаря, на: котором два послушника оттирали ацетоном черную краску со статуи распятого Христа, мимо полукруглой апсиды за алтарем и оказались в небольшом коридорчике, ведущем в заднюю часть церкви. Вскоре они вошли в небольшую комнату с парой шкафов, столом и двумя стульями. Отец Федерико остановился возле шкафа с книгами и объявил:

– Мы можем говорить здесь.

Инспектор огляделся. В этой комнате он не бывал никогда прежде. Очевидно, она была чем‑то вроде служебного помещения для священников, где они переодевались, отдыхали между службами и проводили время в ночных бдениях. Под потолком комнаты горела лампочка, но ее света едва хватало на то, чтобы разглядеть детали внутреннего интерьера, Еще Тони отметил, что отец Федерико до сих пор держит руки в рукавах сутаны. «Странно, – подумал инспектор, – что у него с руками?» Потом он сказал:

– Отец Федерико, я не отниму у вас много времени.