|
Таким образом незаметно к площадке можно было подобраться только с одной стороны – западной, – где склон горы, поросший можжевельником, уходил круто вверх… С минуту комиссар смотрел на темные заросли, но не заметил, чтобы хоть одна ветка в них шелохнулась. Тогда он перевел взгляд на площадку. Стоянка для автомобилей была сейчас абсолютно пуста – так же, как и площадка для наблюдения, – комиссар четко видел пустые столы, никакого движения за стойкой бара не наблюдалось. Какое‑то время он пытался увидеть смотрителя, но никого не увидел. Впрочем, гораздо большее подозрение у него вызвало бы его присутствие – после того, что произошло в городе, было бы странно, если бы смотритель спокойно сидел под навесом и пил кофе, глядя в долину.
С минуту комиссар думал. На его взгляд, если бы гулы решили спрятаться на станции, сделать это они могли только в двух местах: в доме смотрителя либо на западном склоне горы. Однако, чем дольше он наблюдал, тем больше в нем крепла уверенность, что Джей ошибается – вряд ли Вассах посадил одного из слуг на площадку, потому что в этом нет смысла: отсюда нельзя связаться с Миланом либо как‑то по‑другому помешать гулам, поваленного же дерева было достаточно, чтобы до обеда сюда никто не поднялся и не остался в живых. Еще с полминуты он наблюдал за площадкой, но никого не заметил. Тогда он спустился с сосны и повернулся к орешнику, собираясь подняться к машине, однако в это мгновение заметил недалеко от себя россыпь базальта. Секунду он колебался, затем поднял один из камней и взвесил в руке, прикидывая, добросит ли он его до площадки? До станции было семьдесят метров, но располагалась она метров на пятнадцать ниже деревьев, поэтому реальная дальность броска сокращалась. Спустившись по склону, он оказался у края оврага, размахнулся и швырнул камень к площадке. Взлетев высоко в воздух, камень по крутой дуге пошел вверх, через секунду достиг высшей точки полета и направился вниз. Следя за ним, Гольди решил, что цели тот не достигнет – слишком круто он падал, – но вскоре понял, что его первоначальные расчеты верны: через секунду камень упал на площадку и, подпрыгивая, помчался к скале. Через мгновение до него долетел звук удара, когда камень врезался в дом. Какое‑то время комиссар ждал, но ничего не увидел. Тогда он развернулся и принялся взбираться к орешнику – теперь у него появилась уверенность в том, что на станции никого нет: если бы настоящий смотритель находился в доме, то после удара он вышел бы посмотреть, что вызвало шум, гулы же не могли находиться на станции по причине, указанной Аз Гохаром… Через короткое время Гольди выбрался на дорогу и направился к «ланче». Когда он оказался возле машины, Андрей освободил водительское сидение, пересев к Аз Гохару, комиссар опустился за руль и сказал: – Похоже, на станции никого нет. – Вы в этом уверены? – нахмурился старик. – Смотрителя там нет точно – обычно он приезжает сюда на машине, но сейчас парковочная площадка пуста. Что же касается гулов… – Комиссар двинул плечами: – Единственное, ради чего они могли здесь находиться, – наблюдение за городом сверху, но на площадке я никого не увидел. Если же предположить, что они спрятались возле станции, чтобы подкараулить какого‑нибудь выжившего горожанина, то в этом тем более нету смысла – никто не сможет помешать им отсюда. Немного подумав, Аз Гохар согласно кивнул, комиссар же повернул ключ зажигания, и «ланча» тронулась с места. Минуту спустя, проехав по западному склону оврага, машина въехала на стоянку смотровой станции. Развернув «ланчу» капотом к дороге, Гольди заглушил двигатель и, обернувшись, оглядел лица сидящих: Джей Адамс, примостившаяся на переднем сидении, с беспокойством озиралась по сторонам, то же делали Аз Гохар и Андрей, замершая между мужчинами Паола в окно не смотрела– на лице ее было написано такое выражение, какое Гольди видел однажды у человека, пережившего железнодорожную катастрофу под Бари, – похоже, девушка все еще была в шоке. |
