– Держись, Дик! – крикнул он и вывернул руль – с визгом покрышек машину швырнуло вбок, серый кусок полетел на асфальт.

– Как тебе это понравилось, урод?! – проорал капо, глядя на стремительно уменьшающийся в размерах кусок, подпрыгивающий и скачущий по асфальту.

Через короткое время, когда «пежо» выровнял ход, Франческо, не поворачивая головы, бросил:

– Доминик, как ты? В порядке?..

Мужчины подбежали к Паоле и остановились возле окна. Не опуская рюкзак, Гольди оглядел улицу, но ничего не увидел – нависающие над тротуаром дома оставляли для обозрения лишь узкую полоску серого неба. Тогда он спросил:

– Паола, вы что‑нибудь видели? Девушка качнула головой.

Мгновение комиссар смотрел на дома, а потом перевел взгляд на демонолога.

– Полагаю, это был взрыв, – ответил Андрей, прежде чем комиссар задал вопрос,– причем где‑то рядом.

Гольди кивнул:

– Да, это было похоже на взрыв.

Еще секунду он стоял молча – за последние четыре часа это был уже пятый взрыв в городе, причина которого им была неизвестна, – наконец проговорил:

– Но сейчас нам нужно идти…

Он повернулся, собираясь отправиться к кассе, однако сделать этого не успел – в этот миг Андрей положил руку ему на плечо.

– Подождите, комиссар, прежде чем мы отсюда уйдем, нам нужно обсудить кое‑что важное… – Заметив непонимание в глазах комиссара, он произнес: – Это касается Паолы – нам нужно узнать, что стало с ее матерью.

Подобного предложения Гольди не ожидал.

Остановившись вполоборота к окну, он пару секунд смотрел в глаза демонолога, потом перевел взгляд на Паолу и, опять посмотрев на Андрея, сказал, осторожно подыскивая слова:

– Думаю, сейчас у нас на это нет времени, синьор Белов. Полагаю, после того, как мы побываем в библиотеке и найдем рукопись…

– Похоже, вы немного не понимаете ситуации, комиссар, – оборвал его демонолог. – Нам нужно узнать, что стало с синьорой де Тарцини. Надеюсь, не надо объяснять вам: почему?

Стоя за спиной девушки, он многозначительно взглянул на нее, после чего пристально посмотрел на Кавио Гольди – словно взглядом хотел передать то, чего не решался сказать вслух. Глядя в глаза демонолога, комиссар какой‑то миг думал, не замечая, как рюкзак оттягивает плечо. Практически в самом начале – после того, как, выехав из Террено, они оказались на пустынном шоссе,– он понял, что Паола тяжелее всех восприняла гибель города, и причины этого ему были ясны. Старик и Белов были в Террено пришельцами и не имели в нем даже знакомых. Джей Адамс, овдовевшая накануне, также не имела здесь больше родных, у него самого положение было тяжелее – в Террено осталась многочисленная родня со стороны Торны, но сама жена с сыном находилась вне города, и это позволяло ему сохранять голову. Пожалуй, только у Борзо положение было сравнимо с положением девушки, но он ушел в город сразу же, как только остановилась машина, Паола же оставалась с ними, и он видел, что с ней творилось. На его взгляд, девушка пережила шок, и это объясняло ее поведение: за последующие три часа она практически не сказала ни слова и все глубже уходила в себя. Скорее всего, попытки демонолога разговорить ее результата не дали– Паолу все больше затягивало в водоворот ее мыслей, а о чем она думала, мог не понять только слепец. Взвешивая предложение демонолога узнать, что стало с матерью девушки, комиссар понимал, что если они попытаются сделать это, положение может только ухудшиться. Если они найдут ее труп, Паола может испытать шок, который не позволит ей идти на пьяцца дель Пополо, если же они выяснят, что она жива, девушка может также не захотеть уходить от нее. В любом случае они рискуют остаться без единственного человека, который знает о рукописи и может их к ней провести.