Рванувшись, Доминик сумел сбросить с себя липкие пальцы и вдохнул полной грудью. Через миг на месте машины вырос розовый шар. За долю секунды до того, как он превратился в ревущий огонь, сметающий адских существ и превращающий кладбище в полыхающий ад, Доминик прошептал: «Сара, я иду к тебе!», а потом разглядел, как огонь рванулся от тягача, поднимая гулов с земли, переворачивая их в воздухе и сжигая прямо в полете. Он еще успел различить, как бегущий гул обернулся, закрываясь рукой, а затем огненная волна накрыла его самого – Доминик ощутил боль и освободился от боли…

Глава пятьдесят первая

Глядя через сгустившиеся сумерки в сторону пьяцца дель Фуоко, комиссар чувствовал, как уходят секунды. После того, как старик сказал «ноль», прошла как минимум половина минуты. За все это время в эфире не прозвучало ни звука, ничего вокруг также не изменилось, однако Гольди физически чувствовал, как в долине что‑то меняется. Не зная, что происходит на кладбищах, комиссар знал другое: от действий демонолога и Пальоли зависит сейчас судьба всего мира.

Когда прошло еще полминуты, небо на западе стало ярко‑бордовым. Через короткое время послышался приглушенный удар, а затем кровавые сполохи полыхнули на севере.

Ощутив, как внутри него все застыло, Гольди сжал руль и подумал: если прав Аз Гохар, один из отправившихся на кладбища сейчас уже мертв. Но кто это: демонолог или Пальоли?

Ответить на этот вопрос он не успел: внезапно щелкнуло в рации, и голос старика произнес:

– Комиссар, у вас есть минута, чтобы уничтожить Вассаха.

– Кладбища взорваны? – выдохнул Гольди.

– Да, там все уже кончено. – Аз Гохар сделал паузу, перед тем как добавить: – Оставайтесь на линии, комиссар, я должен слышать, что происходит у вас.

– Хорошо. – Гольди щелкнул переключателем. – Синьор Борзо, вы слышали?

– Да.

– Тогда начинаем… Не забудьте самое главное: когда выезжаем на площадь, поворачиваем в левую сторону и останавливаемся возле фонтана. Только в этом случае у нас будет шанс оттуда уйти.

– Я помню,– ответил Франческо. – Езжайте вперед – я все сделаю.

Механически переведя переключатель на общую линию, Гольди протянул руку к ключу. Однако прежде чем он успел завести двигатель, с ним что‑то случилось – внезапно словно замерло время, и перед глазами промелькнули картинки: улицы города, заполненные телами, три трупа у пирса, застывший в луже собственной крови настоятель собора, замерший за рулем Санти, трупы в монастыре, стреляющие карабинеры, сталкивающиеся машины, падающие на тротуары прохожие, горящие твари и опять трупы – тысячи трупов, лежащих по всему городу… Картинки пронеслись в голове за долю секунды, и каждая придала Гольди порцию злости. Она наполнила его, словно сосуд.

Повернув ключ, комиссар завел двигатель и вдавил педаль газа, в тот же миг в зеркале появился выползающий из‑за угла грузовик.

Темные сумерки, висящие над мостовой, не позволили различить, что происходит на площади, однако, двинувшись к ней, Гольди почувствовал, как что‑то там изменилось: «шорох» в затылке стал словно резче и злее. Внезапно он разглядел, как далеко впереди дрогнули тени, и понял, что это машины, которые он видел у комиссариата. «Гулы начали действовать, – промелькнуло у него в голове, – Вассах отдал команду…»

За короткое время «альфетта» набрала приличную скорость – глядя перед собой, комиссар краем глаза видел висящий на хвосте грузовик, и одна лишь мысль билась в сознании: убрал ли уже Вассах охранников возле площади? Если убрал, то они свободно проедут на площадь, если нет, им придется преодолевать лишние препятствия.

Видя багровые сполохи, комиссар отмечал мелькающие сбоку дома, и чем меньше оставалось до ратуши, тем сильнее «шуршало» в затылке… Внезапно, когда позади осталось пол‑улицы, Гольди интуитивно почувствовал, что охранников вокруг площади нет, а потом заметил движение – адские твари садились в машины.