Вцепившись в сиденье, Гольди напрягся. После оглушительного удара наступила странная тишина. Он увидел, как небо и земля поменялись местами – перед глазами промелькнули здания ратуши и центрального банка, машина сделала сальто и приземлилась на крышу. Снова грохнул металл, лобовое стекло влетело в салон, а сама «альфетта» превратилась в груду железа, с грохотом прыгающую по площади. Комиссар еще успел разглядеть, как земля снова оказалась вверху, а затем в затйлок врезался «молот», и в глазах потемнело…

Прыгнув в темноту с вала, Андрей, успел пролететь пару метров, когда сзади раздался оглушительный грохот, – вокруг все моментально стало багровым, над головой с ревом пронесся огонь. На мгновение жар пламени стал нестерпимым, в сознании полыхнуло: «Это конец!» Андрей инстинктивно обхватил голову и покатился по склону, чувствуя, как на него сьшлются горящие комья, а адское пламя гудит возле лица…

Он приземлился у подножия вала, секунду слышал гудение, а потом ощутил, как жар внезапно отхлынул. Тогда он рискнул убрать руки: кругом было светло, словно днем, он лежал на траве, а вокруг него горела земля, несколько комьев полыхало на его теле. Быстро вскочив на колени, Андрей принялся стряхивать с себя горящую землю. Ему удалось это сделать, и он ощутил жар в ногах. Андрей бросил взгляд вниз и увидел, что полыхают ботинки. Он понял, что потушить их не сможет: обувь пропиталась горючим, и принялся судорожно освобождаться от них… Когда ему удалось сбросить ботинки, он еще раз оглядел себя, но больше огня не увидел. Тогда он повернул голову и осмотрелся вокруг.

Верхушки кустов, окружающих кладбище, полыхали огнем – полоса пламени протягивалась метров на сорок в глубину зарослей, от кустов жимолости раздавался оглушительный треск, в воздухе висел запах смолы. Мгновение Андрей смотрел на огонь, затем повернул голову к валу – вершина последнего выделялась на фоне желтого неба. На долю секунды в голове промелькнуло, что за этим валом начинается преисподняя, и ему даже почудилось, что он чувствует жар, пробивающийся сквозь метры земли.

Внезапно он вспомнил о гуле. Перед тем, как взорвалась цистерна, тот находился в десяти метрах от вала. Что стало с ним?.. Какую‑то секунду он думал, а после решил, что шансов спастись у того не было – наверняка он сгорел.

Наконец он опять повернулся к кустам и попытался подняться. Ему удалось это сделать, через мгновение он ощутил ступнями нагретую землю, машинально поднял правую руку и неожиданно замер: наушников на голове не было. Тогда он опять обернулся и осмотрел усыпанный горящими комьями склон.

Разбитые на части наушники лежали на высоте двух метров, у торчащей из склона плиты. Какой‑то миг Андрей оставался на месте, перед тем как решить, что теперь единственный способ сообщить о себе Аз Гохару – быстрее добраться до Паолы. Отвернувшись от вала, он сделал шаг вдоль кустов, но внезапно почувствовал острую боль. Андрей тут же вспомнил, как неудачно подвернул ногу, когда бежал к валу, но лишь упрямо сжал зубы и, прихрамывая, двинулся вдоль горящего склона.

Пройдя метров тридцать, он оказался у места, где кусты жимолости сменялись черемухой – верхушки деревьев горели, но высота у них была больше, и под ними можно было пройти. Не долго раздумывая, Андрей стянул с тела рубаху и, прикрыв ею голову, ступил под деревья…

Голова напоминала треснувший колокол: в затылке пульсировало, по подбородку что‑то текло, дышать было трудно.