– Тебя зовут Клэй. Правда, Клэй?

Звучание ее неуверенного голоса вызвало слезы на глазах Форестера. Он рванулся к жене:

– Моя радость! Что они с тобой сделали?

Ее удивленные глаза засветились необъяснимой тоской и радостью, тонкие белые руки протянулись в импульсивном порыве навстречу Форестеру. Она не чувствовала охватившего его страха, но, рванувшись к мужу, опрокинула башенку из кубиков. Глаза ее по‑детски округлились, а пунцовые губы искривились от громкого восклицания – совсем как ребенок, у которого отобрали игрушку.

– К вашим услугам, Рут Форестер. – Быстрый маленький гуманоид помог ей собрать кубики, и она принялась строить башенку заново. Растущая неуверенность ушла из ее глаз. Поглощенная игрой, она улыбалась от удовольствия. Форестер услышал счастливый детский лепет. Она забыла его.

Глава двенадцатая

Доктор чувствовал слабость в коленях и едва видел окружающее. Отвернувшись от Рут, он вышел в роскошный холл с галереей окон во многие миры, утраченные для человечества. Гуманоид закрыл бесшумно скользящую дверь. Глубоко вдохнув чистого воздуха, Форестер горько прошептал:

– Что вы сделали с моей женой?

– Мы просто вернули ей счастье и избавили от страхов, – зазвенел металлический голос андроида.

– А как же ее память? Вы знали, что она забудет меня?

– Забывание – важнейший ключ к человеческому счастью, как нам довелось узнать. Наш наркотик, эйфорид, стирает боль ненужных воспоминаний и ощущение страха. Останавливая разрушительное действие стрессов, он облегчает существование человеческому мозгу. Вы же сами видели, что Рут больше не боится старости, – бесстрастно отвечала машина.

– Вполне возможно! – воскликнул доктор. – Но разве она просила вас об эйфориде?

– В просьбе не было необходимости.

– Я не хочу этого! – голос Форестера дрожал и вибрировал от гнева. – Я требую, чтобы вы восстановили ее сознание, если это в ваших силах.

Машина быстро ответила:

– Сознанию вашей жены не нанесено никакого ущерба. Наркотик просто защищает ее разум от разрушительных воспоминаний и бессмысленных слез, которые совершенно бесполезны – особенно с тех пор, как наши услуги оберегают ее от любого вреда. Если вас это огорчает, возможно, вам тоже необходимо принять эйфорид.

Доктор оцепенел на мгновение. Слова отдавались в его сознании эхом серебристой музыки, пока до него вдруг не дошел их смысл. Приступ гнева охватил Форестера, и он с силой замахнулся, чтобы ударить гуманоида. Стальные глаза не изменили выражения, а тонкое лицо не попало под удар – андроид вовремя уклонился. Более того, он еще и удержал потерявшего равновесие Форестера от падения да пол.

– Это бесполезно, сэр – машина быстро отстранилась и замерла. – Многие люди во многих мирах пытались атаковать нас, но ни один не смог причинить нам вреда. Человеческие тела слишком слабы, а мозг реагирует слишком медленно.

Судорожно сглотнув, Форестер отошел от машины. Андроид все так же стоял на месте – прекрасный, добрый и полный готовности служить.

Гнев доктора перешел в панический страх. Он тихо пробормотал:

– Я… я вовсе не намеревался причинить вам вред. Просто я в шоке! – Доктор пытался унять волнение. – Я знаю, что скоро приду в себя и стану счастлив без вашего наркотика!

Машина спокойно ответила:

– Это решение лишь в нашей компетенции.