– Дайте‑ка мне на них взглянуть.

Форестер нетерпеливо ждал, пока Уайт достанет из несгораемого шкафа пачку пожелтевших от времени блокнотов и синек и разложит все это на столе. Потом гигант стал извлекать из сейфа многочисленные металлические и пластиковые детали, из которых Мэнсфилд планировал собирать своих первых гуманоидов. Но, открыв первую попавшуюся записную книжку, Форестер помрачнел от разочарования – бумага была испещрена незнакомыми иероглифами.

Уайт мягко произнес:

– Всё не так уж плохо, как кажется на первый взгляд. Я много лет работал с Мэнсфилдом – не забывайте об этом. Я могу перевести вам каждый символ, хотя большая часть математических расчетов мне совершенно непонятна. Все приборы, которые использовал Мэнсфилд, у нас есть. Мы похитили их со складов конфискованных гуманоидами машин – по их мнению, слишком опасных для человека!

Ироническая усмешка промелькнула на его лице, затем Уайт мрачно продолжил:

– Мы должны построить новые секции реле в достаточном количестве, чтобы сохранить в памяти изменения, внесенные нами в Основную Директиву. Когда они будут готовы, вы и Джейн отправитесь на Крыло IV. Все, что вам нужно будет сделать, это отключить старые секции Мэнсфилда и поставить на их место наши.

– И все? – Форестер перелистывал негнущимися пальцами страницы покрытых пылью тетрадей, потом принялся рассматривать лежащие на скамейке детали. – Разве сам Мэнсфилд не пытался подобным образом изменить собственные реле? И разве гуманоиды не остановили его? – хрипло спросил доктор.

Уайт мягко запротестовал:

– Мэнсфилд не использовал психофизику. И я уверен, что он не вложил в гуманоидов сверхъестественных способностей, раз они до сих пор не могут справиться с нами. Им не удалось обнаружить Джейн, когда она пробралась в лабораторию Мэнсфилда Думаю, у вас будет достаточно времени, чтобы заменить реле, прежде чем они найдут вас.

– О, они достаточно легки на подъем! – заметил Форестер.

– Но слепы. Слепы в буквальном смысле этого слова. В любом другом месте их родомагнитные органы чувств гораздо тоньше человеческого слуха и зрения, но внутри реле фон интерферированного родомагнитного поля заглушает менее сильные поля отдельных гуманоидов. Так говорил Мэнсфилд. Вы успеете сделать все, что нужно, до того, как они поймут, в чем дело.

Рассматривая в мощную лупу одну из деталей, Форестер осторожно пошевелил пинцетом крошечный винтик. Пальцы все еще плохо слушались его, и доктор отложил пинцет в сторону.

– Это подобно операции на человеческом мозге. Реле тоже не имеет эффективных рецепторов внутри себя, и я уверен, что вы сможете совершить хирургическое вмешательство, не побеспокоив пациента. Но боюсь, что у нас осталось слишком мало времени. Оверстрит заметил, что гуманоиды строят на Крыле IV нечто новое.

Доктор резко поднял голову.

– Что? Что они строят?

Уайт устало сгорбился под своим серебристым плащом.

– Догадки пугают меня. Мы не знаем наверняка, но Оверстрит говорит, что эта штука будет такой же огромной, как само реле. Он видел сооружение, уходящее под землю на много этажей и напичканное конверторами. Это устройство должно поставлять энергию для каких‑то приборов, похожих на трансформаторы, но сделанных из платины. А над землей гуманоиды сооружают нечто вроде купола из нового вида синтетического материала, что бы что‑то укрыть.

– Что‑то укрыть? Но что именно?

– Возможно, второе реле. К сожалению, Оверстрит не может видеть сквозь купол, но он заметил, как гуманоиды сооружают новые реле и переносят их в это укрытие.

– Возможно, машины просто расширяют центральный комплекс?

– Они расширяют его постоянно, с самого начала добавляя к нему новые секции.