|
Правда, Николай Владимирович страстно любил все изящное, красивое, стильное, технически совершенное. Он стал читать. Николай Владимирович никогда не пел своих стихов, как большинство современных поэтов, он читал их, выявляя ритм, эффектно модулируя, ускоряя и замедляя меру стихов, подчеркивая тем самым смысл и его драматическое значение. Трагедия развивалась медленно. Несмотря на безукоризненное стихосложение и его прекрасное чтение, я слушал, но не слышал. Иногда я взглядывал на профиль Анны Андреевны, она смотрела куда-то вдаль. Я старался сосредоточиться. Стихотворные мерные звуки наполняли мои уши, как стуки колес поезда. Я закрыл глаза. Откинул руку на сиденье дивана. Внезапно что-то упало в мою руку: это было черное кольцо. «Возьмите, — прошептала Анна Андреевна. — Вам». Я хотел что-то сказать. Сердце билось. Я взглянул вопросительно на ее лицо. Она молча смотрела вдаль. Я сжал руку в кулак. Недоброво продолжал читать. Наконец кончил. Что сказать? «Великолепно». Анна Андреевна молчала, наконец промолвила с расстановкой: «Да, очень хорошо». Николай Владимирович хотел знать больше. «Первое впечатление замечательной силы. Надо вчитаться, блестящее стихосложение». — Я хвалил в страхе обнаружить, что половины я не слышал. Подали чай. Анна Андреевна говорила с Любовью Александровной. Я торопился уйти. Анна Андреевна осталась.
Бабушка завещала Анне Андреевне «перстень черный». Так сказала: «Он по ней, с ним ей будет веселей». В Англии такие кольца в свое время назывались «траурными». Кольцо было золотое, ровной ширины, снаружи покрыто черной эмалью, оставлявшей лишь золотые ободки. В центре черной эмали сверкал маленький брильянт. Анна Андреевна всегда носила это кольцо и приписывала ему таинственную силу. (…) Несколько времени перед этим я подарил Аннe Андреевне деревянный престольный крест, который я подобрал в полуразрушенной заброшенной церкви в Карпатских горах Галиции. Вместе с крестом я написал ей четверостишие: Семейный талисман, даже если его история — лишь вымысел Анны, подарок слишком знаменательный. Анна не подарила кольцо ни Гумилеву перед его отъездом на фронт, ни хворому Недоброво, ни балансирующему на краю гибели Модильяни. И вдруг — талисман получает Анреп! Что означает поступок Анны? Возможно, она, желая привязать уезжавшего Бориса, передала ему старинное кольцо как благословение? Возможно, это был ответ на необыкновенный подарок в виде престольного креста, сделанный Анрепом? Вероятно и другое. Анреп усиленно старался замять ситуацию с «изменой». В день приглашения к Недоброво на чтение его пьесы Анна и Борис провели несколько часов наедине. В момент откровения Анреп рассказал Анне про свое двоеженство. Похолодев от ярости, она назвала его изменником. Он же клялся в том, что лишь ей одной принадлежат его сердце и мысли. А запутанная история — дань увлечениям неразумной юности. Возможно, кольцо было подарено, чтобы обозначить, кто из троих (две жены и Анна) — истинная любовь и суженая Анрепа. В любом случае поступок Ахматовой свидетельствует о силе ее чувств к Борису — отчасти, конечно, наигранных. Ибо не наигрывать в любовных историях она не могла: истинного пыла для умопомрачающей «любви-судьбы» не хватало, а жанр «любви-трагедии» (типа: «на тебе сошелся клином белый свет») требовал огромного накала эмоций. Именно эту иллюзию восполняли стихи, превращая для каждого «друга» Анну в Незабвенную. Вернемся к «Сказке»: «Через несколько дней я должен был уезжать в Англию. За день до моего отъезда получил от Анны Андреевны ее книгу стихов „Вечер“ с надписью: „Борису Анрепу — Одной надеждой меньше стало, Одною песней больше будет“». К чему это? Намек на то, что кольцо — прощальный подарок? В любом случае — слова, означающие прощание. |
