|
— Ну, тогда, — заметил он, — беги на кухню. — Да, господин, — проговорила она и, вскочив, убежала. За ней отправилась прелестная маленькая рабыня в голубоватом газе. Несомненно, они обе скоро должны были принести следующее кушанье — смешанные десерты. А за ними последуют черное вино и ликеры. — Давайте сядем, — предложил я. Затем я подал знак музыкантам и они снова начали играть. Я повернулся к Майлзу из Вонда: — Каковы твои планы? — Я отправляюсь в Турмус, — ответил он, — где у меня есть контакты. Там я договорюсь о займе и с этими деньгами вернусь в Вонд, чтобы заново построить сожженные дома на моем ранчо. Я взглянул на Флоренс. Она стояла на коленях в своей желтой тунике и ошейнике за спиной Майлза из Вонда. Туника и ошейник — все, что было на ней надето. Рабыням положено мало одежды. — Я буду содержать ее в моих поместьях рядом с Вондом, — сказал он. — В этом не будет проблем. Она надежно заклеймена и закована в ошейник. — Ты поселишь свою рабыню в Виктории, — поинтересовался я, — пока будешь путешествовать в Турмус? Флоренс показалась испуганной. — Нет, — ответил он, — я возьму ее с собой. Теперь она выглядела успокоенной и счастливой. Я усмехнулся. Тогда Флоренс с упреком посмотрела на меня и улыбнулась. Затем она положила голову на плечо своему хозяину. — Ты заранее намеревался отдать Ширли Амилиану? — спросил Каллимах. — Да, — подтвердил я. — Но ты хотел бы сделать это позже вечером? — уточнил он. — Да, — признался я. — Не бойся своей чувствительности, — сказал он. Он понял, что я, смущенный слезами, которые показались на моих глазах после тоста за Викторию, решил отвлечь внимание, преподнеся подарок своему другу Амилиану. — Я носил оружие, — заявил я. — Я сражался. — Иногда слезы идут солдату, — объяснил Каллимах. — Солдат — человек сильных страстей и эмоций. Многие мужчины не могут понять глубину его души. Не пугайся своих чувств. В солдате есть цветы и штормы. И то и другое — часть его, и каждая — настоящая. Прими обе. Не отвергай ни одну. — Спасибо тебе, Каллимах. — А, закованные рабыни! — радостно воскликнул Глико. Две девушки появились из кухни: рабыня в голубоватом газе, которой я еще не дал имя, и другая — в желтом, которую я звал Ширли, теперь принадлежащая Амилиану. Я не знал, какое имя он выберет для нее. Каждая девушка несла поднос с десертами. На каждой были две легкие, изящные и сверкающие цепи, одна из которых, около двадцати дюймов длиной, при помощи ножных браслетов соединяла лодыжки, а другая, около восемнадцати дюймов длиной, ограничивала запястья с аккуратно застегнутыми браслетами. Они приблизились, красивые и порабощенные, неся свои подносы, чтобы обслужить нас, двигаясь грациозно и женственно, соразмеряя движения с длиной их цепей. Раздался неясный гул удовольствия и одобрения за столом. На закованных в цепи красавиц смотрели сильные мужчины. Девушки, несущие подносы, встали на колени перед столом. — Десерты, господа, — объявила девушка в голубом наряде. Затем, поднявшись, они начали прислуживать гостям. |
