– Никогда не был в Рио де Жанейро. И потому вовсе не знаю, каково́ там живется можется. Но скажу, что бывало хуже. Много хуже! – тут же составил компанию своему сопровождаемому Константин Алексеевич Юрасовский.

За последние полтора десятка лет этот выходец из старого дворянского рода Юрасовских столь сильно успел хлебнуть лиха, ожидавшего на чужбине большую часть российских эмигрантов, что от безысходности одним из первых обратился в «Союз возвращения на родину», когда через эту организацию начали зазывать «белоэмигрантов» послужить с оружием в руках республиканской Испании. Естественно, послужить не за просто так, а за возможность получения советского гражданства и последующего беспрепятственного приезда в СССР.

Создание еще в 20 х годах подобной организации, как Союз возвращения, являлось специальной операцией ВЧК, направленной на вербовку идеологически нестойких персон в среде белоэмигрантов. И далеко не все, кто пошел на сотрудничество с «красными», получили возможность вернуться на родную землю. Из числа же вернувшихся, опять же не все получили прощение и смогли начать спокойную жизнь на изменившейся родине. Многим же из тех, кто решил податься в Испанию, предстояло погибнуть в грядущих сражениях. И столь печальная участь совсем скоро ожидала бы самого Константина Алексеевича, если бы на него по счастливой случайности не пал выбор на роль переводчика для Геркана.

– Я тоже не был. Однако же по какой то причине гражданин Бендер туда всё же столь активно рвался! – напомнил Александр о данном факте в жизни литературного героя. Еще в пути он легко смог подсунуть своему сопровождающему произведение «Двенадцать стульев» в качестве подготовительного этапа вербовки оного. Больно уж удачно оно в своё время легло на сознание того же Крыгина, чтобы Геркан не попробовал повторить схожий подход к новому знакомому, который в ряде оговорок сам проболтался, что подался в республиканскую армию от совершенного отчаяния. Ибо альтернативой данной военной службе было бы, либо бродяжничество, либо вовсе голодная смерть, поскольку во Франции уже который год свирепствовал экономический кризис, отчего количество безработных множилось год от года – к настоящему времени только в крупных городах насчитывалось свыше 434 тысяч официально нетрудоустроенных, обратившихся на биржу труда. А в общем по стране свыше миллиона человек не могли найти себе хоть какую нибудь работу. Да и те, кто умудрялся найти себе рабочее место, не могли похвастать особо серьезными доходами, как по причине очередного обвала покупательной способности франка, так и в связи с переводом многих работников на неполные рабочие дни. Во Франции, как и в США, вовсю велась экономическая война между правительством и крупными капиталистами за кошельки своих граждан. Первым требовалось изыскивать все возможные средства, чтобы покрывать ежегодные расходы на громаднейший государственный долг, превысивший уже 338 миллиардов франков и поглощавший на своё обслуживание 44% государственного бюджета. Целью же вторых было урвать как можно больше средств, прежде чем свалить со всеми своими капиталами из летящего в экономическую пропасть государства. А тут еще вдобавок и активно восстанавливающаяся Германия начала активно бряцать оружием. Так что жизнь во Франции не была раем даже для местных, что уж было говорить про «понаехавших». – Но, да черт с ним, с Остапом Ибрагимовичем. Единственное, что меня сейчас волнует – это сытный и горячий обед. Как вы смотрите на то, чтобы заглянуть в привокзальный ресторан?

– Смотрю крайне положительно, – мгновенно отозвался также успевший зверски проголодаться и промерзнуть в лишенном отопления вагоне Константин Алексеевич.