– Смотрю крайне положительно, – мгновенно отозвался также успевший зверски проголодаться и промерзнуть в лишенном отопления вагоне Константин Алексеевич.

Это в Мадриде и южнее всё еще виделось возможным разгуливать днем по улице в одной рубахе да штанах. А вот на севере страны, да еще и в горной местности, через которую и проходил железнодорожный путь, уже требовалось надевать свитера, шарфы и перчатки. И это тем, кто находился там проездом! Солдатам же, сражающимся на многочисленных горных перевалах, вовсе приходилось туго без должного зимнего обмундирования, отчего обе армии ныне несли огромные санитарные потери – десятки тысяч поступали в госпитали и больницы со всевозможными простудными заболеваниями и обморожениями. Даже советские танкисты, куда более привычные к холодам, кутались во всё, что попадалось под руку, поскольку снабдить их зимней формой при отправке в Испанию, никто не догадался.

– Тогда идемте быстрее, пока туда народ не понабежал вперед нас. Всё же таких, как мы, вон, целый состав набрался, – кинул краском взгляд на увешанных всевозможными чемоданами и баулами испанцев, что тут и там принимались сбиваться в группы – видимо, по семейному принципу. – А ресторанчик тут не сильно великих размеров. Всех желающих точно не вместит.

Явно затягивающиеся боевые действия с каждым новым днем порождали всё большее количество вынужденных сорваться с прежних мест жительства людей. Кто то при этом мигрировал внутри страны, таская за собой всё нажитое имущество. Иные вынуждены были бежать, бросив всё, и ныне бродяжничали, живя на подаяния. Прочие изыскивали возможности наскрести средств на выезд за рубеж, тем более, что Франция и Великобритания принимали испанских беженцев. Правда, не позволяли тем особо расползаться по своей территории, определяя неплатежеспособных приезжих в лагеря временного содержания. Но наиболее обеспеченная часть населения просто выезжала за границу, чтобы переждать в мире и спокойствии тяжелые времена. В этом поезде собрались представители последних двух групп с преобладанием «богатых Буратин», отчего танкист и посчитал их реальными конкурентами за место у столика.

– Идемте, – даже не собирался возражать Юрасовский, хотя прекрасно понимал, что где нибудь на окраине города можно было бы перекусить куда как дешевле. А за последние годы он очень хорошо научился экономить. Но тут в пользу привокзального общепита сыграли два фактора: во первых, его желудок уже успел прилипнуть к позвоночнику и последние часа три непрестанно напоминал о себе замаскированными под урчание жалобными стонами; во вторых, ему выдали командировочные. Не сказать, что деньги эти оказались сильно великими. Но для него вновь почувствовать себя не вечно пребывающим в нужде бедняком, а настоящим дворянином – человеком, способным, если не шикануть, то позволить себе не экономить каждый сантим, было сродни возрождению феникса из пепла. Потому он не счел возможным поднять вопрос об экономии средств на обеде.

– Вы, кстати, ранее бывали в Тулузе? – подхватив свой единственный чемодан, поинтересовался Александр у временного переводчика, которого ему следовало обработать должным образом как можно скорее, чтобы, когда настанет момент истины, иметь на подхвате столь необходимую дополнительную пару крепких рук.

Все же таскать в ближайшие месяцы ему предстояло исключительно тяжести, поднять которые в одиночку являлось той еще проблемой. Во всяком случае, когда они с Крыгиным предприняли попытку достать со дна бухты один из ящиков, чтобы положить себе в карманы деньги на непредвиденные расходы, то едва не надорвали пупки. Михаил Андреевич даже выразил сомнение, что сможет в одиночку и при этом совершенно незаметно грузить их в гидроплан. Да еще и вода не радовала зимней температурой, отчего нырять за золотом на дно было ой как неприятно.