– Вам срочное послание, госпожа, – выпалил слуга, запыхавшись, и остановился рядом.

 Я протянула руку.

 – Благодарю, Туэйн. И будь добр, не бегай больше, как дворовые мальчишки.

 Потупившись, он спрятал руки за спину. Сломав печать, я быстро пробежала глазами строки. Горло стиснуло, но я постаралась внешне остаться спокойной. Снова скатав свиток, я повернулась к управляющему.

 – Ну так что у нас с зерном на гумне, Якоб?

 Лица обоих мужчин вытянулись: они явно были не прочь узнать, что в послании.

 – Смолотили и уже провеяли, миледи.

 – А Белобокая отелилась?

 – Ждем на днях.

 – Мельницей плотник занялся?

 – Уже приступил.

 – Хорошо. Ты еще здесь? – повернулась я к слуге поблизости.

 Тот подскочил.

 – Простите, госпожа! – И бросился обратно к паласу .

 Мы с управляющим тоже медленно двинулись обратно через поле, продолжая обсуждать дела. В морозном воздухе кружили снежинки, задувал ветер.

 Во внутреннем дворе пахнуло свежеструганным деревом: замок все еще достраивался, и палас был частично обнесен лесами.

 Слева раздался стук, сопровождаемый короткими выдохами. Я повернула туда голову.

 – Кисть держи ровнее, Эли, – бросила я мальчику лет девяти, нападавшему с деревянным мечом на подростка с тренировочной болванкой.

 Оба прервались, чтобы поклониться мне, и продолжили бой. Я придержала платье, переступая через брошенные кем то доски.

 – Это убрать. Мой муж вернулся с охоты? – повернулась я к снова возникшему рядом Туэйну.

 – Еще нет, госпожа.

 – Как только это случится, я сразу отправлю к вам Туэйна, миледи, – вмешался Якоб.

 – А где Алекто? – Я остановилась на крыльце.

 – Не видел, когда шел к вам, – тоже остановился Якоб. – Но вы же знаете своего ребенка – может быть где угодно.

 Кивнув, я отдала последние распоряжения и поднялась к себе.

* * *

В комнате развернула свиток и еще раз медленно его перечитала. Прикрыв глаза, какое то время сидела неподвижно. Королева в самых любезных выражениях приглашала наше семейство на празднование Зимнего солнцеворота и дня рождения ее сына. Прежнюю королеву, леди Йосу, отправили в дальний храм, а потом пришла весть, что она скрылась, и больше о ней не слышали.

 Снова распахнув веки, я поднялась, приблизилась к комоду и достала оттуда тридцать два медальона . Вернувшись в центр комнаты, уселась на полу и разложила их вокруг.

 С них на меня посмотрели тридцать два короля – по портрету на каждые полгода жизни сына Людо. Я тайком заказывала их художникам и теперь, вглядываясь в миниатюры, с которых на меня смотрели почти разные люди – настолько по разному передали его лицо, – пыталась угадать, какой же из них ближе всего к оригиналу.

 Некоторое время спустя во дворе раздался шум. Встав, я приблизилась к окну и увидела кавалькаду всадников. Впереди на крупной серой лошади ехал мужчина лет тридцати с небольшим. Грузный, но все еще красивый: фигуру облегает пурпуэн из бархата, каштановые волосы разметались по плечам, на губах сияет улыбка. Слуги тотчас засуетились, встречая хозяина.

 Внезапно дверь внизу распахнулась, вперед выбежала фигурка и остановилась перед крыльцом.

 – Отец!

 Я вздрогнула от этого окрика и посмотрела на девушку, которая уже бросилась к приехавшему.