- Она добрая, - сказала Настя. - Потому предпочла тебе мужа. Тот был больной и слабый, а ты сильный и мог за себя постоять.

    - Это правда! - согласился Крайнев. - Я и сейчас такой. Увижу еще раз приставалу возле тебя, сделаю из него пляжный зонтик! Вкопаю в песок головою вниз...

    В тот вечер в отеле объявили музыкальный вечер. Крайнев с Настей танцевали, пили вино и смеялись над ужимками аниматора. В номере Крайнев наполнил ванну, усадил в нее Настю, выкупал, завернул в полотенце и отнес в постель. Она довольно жмурилась и позволила ему делать с ней, что хочет.

    - Что ты задумал? - спросила Настя, когда он, умиротворенный, притих рядом.

    - О чем ты?

    - О том! Ничего не делаешь просто так, я тебя знаю. Обещал показать мне море и показал. Попрощался с Соней... Носишь меня на руках и лелеешь, как до свадьбы не лелеял. Словно просишь прощенья. Куда собрался?

    Крайнев понурился и сказал.

    - Ну вот! - воскликнула Настя. - Я так и знала!

    Слезы побежали у нее по щекам. Крайнев виновато стал их отирать, бормоча нечто примирительно-ласковое.

    - Притащил меня в будущее и бросаешь! - не унималась Настя.

    - Это всего лишь миг! - убеждал Крайнев. - Ты же видела. Растворился - и появился снова.

    - Это здесь миг! - не согласилась Настя. - Там - месяцы! Там война, стреляют, а ты всегда лезешь под пули...

    - Меня нельзя убить, я из будущего.

    - А это что! - Настя ткнула в шрам на его плече.

    - Подумаешь, царапнуло!

    - Если неуязвимый, почему ранило?

    - Настя! - сказал Крайнев. - Там Саломатин, твой отец, Валентина Гавриловна, десятки других знакомых нам людей. Они сражаются, погибают, пребывают в голоде и холоде, а я загораю на курорте, в то время как могу им помочь. Когда в банке мне запретили перемещаться в прошлое, говорить было не о чем. Но теперь появилась возможность...

    - Возьмешь меня с собой?

    Крайнев покачал головой.

    - Не разрешат.

    - Тогда и тебя не пущу!

    Они спорили чуть ли не до утра и уснули не примиренные. Следующий день был предпоследним в поездке, и они провели его на пляже, почти не разговаривая. Вечером, когда Крайнев тоскливо лежал на кровати, Настя вдруг подошла и прильнула к нему.

    - Когда отправляешься?

    - Не скоро, - сказал Крайнев. - Бюрократическая организация, пока все согласуют. Новый год встретим вместе.

    - Да? - Настя заулыбалась и принялась его целовать. - Не обманываешь?

    - Чтоб мне сгореть!

    - Смотри! Обманешь, сама спалю!

    - Я не сгораемый! - сказал Крайнев, расстегивая ее сарафан. - Уж нас душили-душили, стреляли-стреляли, а мы - вот! Живые и здоровые, веселые и счастливые...

    Крайнев оказался не прав: перемещение затянулось до марта. Проблема оказалась не только в бюрократии. Гаркавин отнесся к желанию Крайнева чрезвычайно серьезно. Крайнева заставили пройти полный курс подготовки. Учили не только стрелять из всех видов оружия, ставить и снимать мины, маскироваться на местности и организовывать засады, но и немецким речевым оборотам того времени, особенностям функционирования различных немецких учреждений на оккупированной территории, их непростым взаимоотношениям, методам борьбы с партизанами и многому другому. Как потом подсчитал Крайнев, с ним работало свыше тридцати человек. Ему пришлось выезжать на полигоны, жить там неделями, что очень не нравилось Насте.