Заправленный полицейскими мотоцикл выбрался с проселка на большак и остановился у перекрестка. Оба немца оставили машину и стали рядом на обочине.

    - Откуда знал про бензин? - спросил Саломатин, поправляя съехавший ремень.

    - Немецкая система снабжения на оккупированных территориях, ответил Крайнев. - В каждом населенном пункте, находящимся под их контролем, имеется запас на непредвиденный случай. Немцы порядок любят.

    - Умно! - похвалил Саломатин. - Только полицейские бензин могли пропить. Видал рожи!

    - Немцы за такое - к стенке!

    - Да им по боку. Маму родную пропьют! Родину продали, сволочи! - Саломатин плюнул. - Руки чесались...

    - Успеешь! - сказал Крайнев. - Не оказалось бы бензина в Петришках, послали бы полицаев в Торфяной Завод. Там наверняка есть. Сами тем временем культурно провели бы досуг. Опробовали продукцию бабки Сымонихи, сало с вареными яичками...

    - Не трави душу! - Саломатин снова сплюнул. - Живот к хребту прилип... Как действуем?

    - Как в сорок первом. Колонны пропускаем, одиночные грузовики останавливаем.

    - Не опасно повторяться?

    - Немцы - народ консервативный и не любят что-либо менять. Как останавливала грузовики фельжандармерия, так и останавливает. Никому не объясняя почему.

    - Ладно! - сказал Саломатин, поправляя на груди МП-40.

    До полудня они пропустили мимо пять колонн и остановили три грузовика. Все остановленные везли или запчасти к технике, или снаряды к пушкам. Напарники так освоились на дороге, что на короткое время смотались в недалекую деревню, где, изо все сил изображая не понимающих по-русски немцев, купили у молодки два ломтя хлеба и горлач молока. Молодка оказалась боевой, содрала с них три марки, да еще плюнула вслед. Крайнев с Саломатиным сделали вид, что не заметили. После обеда они повеселели и новым рвением стали тормозить грузовики. В одном из них оказалось продовольствие. Саломатин, забравшись в кузов, увидел мешки с мукой, штабеля ящиков с консервами, жестянки с маргарином и джемом. Крайнев, разглядел выражения лица напарника, когда тот спрыгнул на дорогу, и молча отдал документы ожидавшему их немцу. Тот радостно заскочил в кабину, и грузовик торопливо укатил.

    - Стоило брать! - сказал Саломатин, провожая грузовик взглядом.

    - Сам велел: патроны! - возразил Крайнев.

    - Умом понимаю, - вздохнул Саломатин, - но как увидел... В бригаде раненые и дети голодные.

    - Накормлю! - пообещал Крайнев. - В субботу. Если на дороге выгорит...

    Выгорело под самый вечер. Тяжелый "манн" нехотя притормозил перед поворотом. Из кабины выскочил офицер с гауптманскими нашивками.

    - В чем дело, фельдфебель? - спросил раздраженно. - Нас уже проверяли! Десяти километров не проехали...

    "Конкуренты завелись! - подумал Крайнев. - Причем, в отличие от нас, настоящие. Пора сматываться..."

    - Спасибо, что сообщили, господин гауптман, - сказал вежливо. - Наряд должен был сменить нас, но почему-то не доехал. Выясним. Ваши документы!

    - Так проверяли!

    - Мы на службе! - сурово сказал Крайнев.

    - И давно служите? - поинтересовался немец.

    - С сорок первого.

    - За это время могли научиться различать цвет петлиц и погон. Я не гауптман, а интендантуррат

    - Я близорук, господин интендантуррат, - спокойно сказал Крайнев. - Папирен!

    Интендантуррат нехотя протянул бумаги.