- Оружие и боеприпасы, - сердито сказал немец. - Везу с армейского склада на дивизионный.

    - Почему ваш склад так далеко в тылу?

    - Тот, что был, близко разбомбили русские! Вы бывали на фронте, фельдфебель?

    - Я пояснил, почему я здесь! - сухо ответил Крайнев. - В кузове есть сопровождающие?

    - Нет.

    - Не порядок.

    - В интендантской службе за неделю погибли все рядовые! Налет, русские штурмовики... Понимаете, в интендантской! Некоторые думают, что интенданты отдыхают в тылу! Некому сопровождать. Мой водитель и тот русский, из вспомогательных войск.

    - В окрестностях орудуют большевистские бандиты, - наставительно сказал Крайнев. - Без сопровождения передвигаться опасно. Тем более с русским водителем.

    - Поэтому спешу доехать засветло. А нас останавливают на каждом перекрестке!

    - Я должен осмотреть груз, - сказал Крайнев. - Прошу, господин интендантуррат!

    Немец сердито сплюнул. Вызванный из кабины водитель расшнуровал тент и откинул борт со ступенькой над верхним краем, которая теперь оказалась внизу. Первым в кузов заскочил Саломатин. Через минуту его голова появилась в проеме тента. По блестящим глазам напарника Крайнев понял: то, что нужно. Воровато оглянулся по сторонам. Шоссе было пустынно. Другие немцы поспешили добраться засветло.

    - Господин интендантуррат! - строго сказал Саломатин. - Прошу сюда!

    - Что еще? - отозвался немец и поднялся в кузов. Спустя мгновение оттуда донесся вскрик и шум падающего тела. Водитель испуганно глянул на Крайнева. Тот молча приставил "люгер" к его виску и указал на кузов.

    - Фортвертс!

    - Господин фельдфебель! - заканючил водитель, но Крайнев схватил его за шиворот. Водитель, затравленно оглядываясь, заскочил в кузов и увидел худенького унтер-офицера. Тот держал в руке плоский винтовочный штык и хищно скалился.

    - Я свой, русский! - крикнул водитель, отшатываясь.

    - Ты был русский! - сказал Саломатин, выбрасывая руку со штыком. - Пока не продался за немецкие сосиски! - он повернул штык и выдернул лезвие из осевшего тела. Затем присел и вытер кровь о мундир убитого.

    ...Поздним вечером мордатый полицейский и Романчук ехали в телеге, когда их обогнал мотоцикл и кативший следом грузовик.

    - Гляди, дядя Сеня! - воскликнул Романчук, приподымаясь на телеге. - Немцы! Те самые! Только один на мотоцикле, а второй - в грузовике.

    - Ну и что? - лениво отозвался мордатый.

    - Странно как-то. Ехали на мотоцикле, возвращаются с грузовиком.

    - Твоего ума дело?

    Романчук соскочил с телеги и стал приглядываться к дороге. Затем присел и потрогал пальцем.

    - Дядь Сеня! Кровь! Из кузова накапала.

    - Забили кабана в деревне, теперь в часть везут. Обычное дело. У них специальная машина есть: сунут с одной стороны тушу, из другой сосиски выползают.

    - Ну?

    - Сам видел!

    - Вкусные?

    - Не пробовал.

    - Вот бы дали!

    - Рылом не вышел! - сердито сказал мордатый. - Что встал? Картошку начальнику свезти надо, потом домой ехать. Стемнеет скоро. Ночью партизаны шастают. Воевать захотелось? Лезь взад!

    Романчук послушно залез в телегу, и мордатый полицейский чмокнул губами, подгоняя коня. Стегать не стал. Чай не казенный конь, свой.