Из тоннеля Даниль не вышел.

    Он вышел из дверей подвального бара в другом районе Москвы, много дальше от центра города. Здесь было красиво и тихо. В минуте ходьбы начинался почти-парк, где раскидистые кроны старых деревьев мало не целиком скрывали дома в пять-семь этажей; машины появлялись раз в полчаса, и можно было идти по проезжей части, засыпанной палой листвой. Даниль шел, загребая ногами шуршащее разноцветье, и думал, что Аннаэр, в отличие от него, создание крайне ответственное - если и уйдет с работы раньше, то от силы на полчаса. Остальное время, как пить дать, его протомят в приемной.

    От мыслей делалось еще тошней и скучней.

    Сестра Даниля по несчастью, вторая аспирантка Лаунхоффера работала в маленькой частной клинике. Клиника предоставляла полный спектр услуг, но обращались в «Валимар+», главным образом, за услугами, не входящими в стандартный список: их наличие в прейскуранте диктовало астрономические цены на все остальное. За нестандартные услуги Аннаэр и отвечала, и еще за рекламу - конечно, не за дизайн или промоушн: у нее уже было имя. Уникальные операции требовали уникальных возможностей, а профессура МГИТТ не занималась клинической практикой.

    Даниль помедлил на маленьком уютном крыльце. Дверь, отделанная деревом, казалась только что промытой, золотистого металла ручка - отполированной, и лишь на мраморные ступеньки ветер успел нанести дождевую пыль и желтые листья. За такими дверями обычно висит китайский колокольчик, мелодичным звоном упреждающий о том, что кто-то вошел. Но Даниля встретила тишина.

    Медицина тонкого тела имеет с классической немного общего; клиника меньше всего напоминала больницу, скорее - элитный салон красоты. Сергиевский успел удивиться безлюдью, но из бокового коридора тотчас вылетела хорошенькая секретарша, на ходу цепляя на лицо улыбку, и поторопилась извиниться за то, что все переговорные комнаты заняты. Секретарша была новая, прежняя хорошо его знала и не стала бы молоть чепухи.

    -  Я по другому делу, - вежливо отмахнулся Даниль, утомленный от одной мысли, что придется объяснять, кто он такой. - Анна Вячеславовна должна сегодня освободиться раньше. Я за ней.

    Секретарша встревоженно покачала головой.

    -  К Анне Вячеславовне вип-клиент. Маша… это консультантка, так Маша уже полтора часа с ним работает и, боюсь, до конца дня Анна Вячеславовна не успеет провести операцию…

    Даниль представил себе Аннаэр, выбирающую между вип-клиентом (любым) и научным руководителем (Ящером); картина вызвала глумливый смешок. Вопрос времени сводился только к ответственности Аннаэр и ее же терпению. Или нетерпению.

    -  Я подожду, если можно, - сказал он.

    «А.В. Эрдманн».

    И ниже, шрифтом помельче:

    «Кармахирург первой категории».

    Табличка на обитой темной кожей двери тускнела мрачно-роскошным золотом. Даниль созерцал ее, размышляя, что ответственная девочка Анечка сейчас, должно быть, тоже занята диссертацией, а отнюдь не проблемами очень важной персоны, некстати застрявшей в переговорной комнате… Мимо него прошла в сопровождении другого консультанта, Егора, ухоженная стареющая дама с грустным лицом. Несмотря на пластические операции, маникюр и дорогую одежду, дама чем-то напоминала профессора Воронецкую и показалась Данилю довольно милой. От нечего делать он прикинул на глаз состояние ее тонкого тела, но серьезных нарушений не заметил. Дама скрылась в кабинете второго врача; Егор, возвращаясь к себе, поздоровался с Сергиевским, и тот мимолетно поинтересовался:

    -  Реинкарнация?

    Егор потемнел лицом.