-  Сделайте все анализы и приходите, - хмуро говорила Аннаэр присмиревшему клиенту, - тогда мы с вами и будем думать, что можно сделать…

    -  Конечно, Анна Вячеславовна, - тот кивал и скашивал губы в деловитой гримасе.

    -  И решите заранее, - строго сказала она, доведя его до двери, - будете ли вы заказывать эвтаназию!

    Это было немного слишком; Даниль даже голову втянул в плечи. Но клиент уже совершенно оробел, как случается с больными перед врачом, и только испуганно выдавил:

    -  Д-да…

    -  Будете? - невозмутимо заломила бровь Аня. - Эта услуга у нас бесплатна.

    Маша заливисто хохотала, стукая кулаком по рассыпанным на столе бумагам. Незнакомая новенькая секретарша сидела с видом рыбки-телескопа, выпучив глаза и хватая ртом воздух. Высунулся Егор и восхищенно помотал головой - он тоже все слышал.

    -  Анют, - растроганно объявил Даниль, - ты жжёшь. Жжёшь глаголом. Йокарный бабай!..

    -  Некоторые люди способны нормально разговаривать только с теми, кого боятся, - по-прежнему хмуро ответила та и направилась к своей золотой табличке. - Пусть и правда все анализы соберет.

    -  А ты?.. - полувопросительно глянул Сергиевский.

    -  Я как-то без них обхожусь обычно, - вопреки всему, Аннаэр не улыбалась. - У меня глаза на месте, я и так вижу. А вот ему полезно будет. Карму слегка почистит…

    Она утомленно вздохнула и сделалась печальной и хрупкой. Плечи ее опустились, Аннаэр вяло толкнула тяжелую дверь своего кабинета; Даниль невольно сунулся туда за нею. Обычно Мрачная Девочка шипела на него и ускользала за золотую табличку бажовской змейкой, но сейчас не успела - и из кабинета светила аспирант спасся сам, как клоп от дуста. Такого количества японской анимации, какое в виде постеров украшало стены логова А.В. Эрдманн, он вынести не мог физически.

    Пока Даниль пытался вспомнить, имелись ли рисованные рожи еще и на потолке, Аннаэр вышла. Заперла дверь, защелкнула сумку и спросила:

    -  Как ты думаешь, Эрик Юрьевич уже прилетел?

    Сергиевский озадаченно моргнул. В шесть вечера Лаунхоффер намеревался быть в институте, но успел ли сесть его самолет, Даниль не знал.

    -  Позвони ему, - без всякой задней мысли предложил он.

    И внутренне застонал, потому что Мрачная Девочка вспыхнула и опустила глаза.

    Они шли по тротуару, рядом, и Даниль смотрел на носки туфелек Аннаэр: они то зарывались в желтые листья, то ступали поверх. Девушка по обыкновению молчала, уставившись оцепенелым взглядом в пространство, и думала о своем. Дул ветер; облака из серых становились белыми, и в разрывах проглядывала голубизна. Кажется, скоро должно было стать теплее.

    Даниля грызла тоска. С каждой минутой делалось все тошней, и он уже ловил себя на том, что хочет что-нибудь разнести. Начистить чью-то морду или разбить машину. Шла рядом Мрачная Девочка, мягко переставляя по листьям серые туфли; у нее был нежный точеный профиль, и по щекам спускались прядки, которые она не смогла зачесать в узел. «Но я же не люблю ее!» - повторял про себя Даниль, злея от изумления: Аннаэр его раздражала, она была не в его вкусе, его бы только порадовала перспектива никогда ее больше не видеть - и все равно, раз за разом, он заходил за ней на работу, провожал до дома, представлял темные волосы распущенными, тонкие губы - улыбающимися… Как-то он ради эксперимента представил ее голой и ждущей.