-  С приездом, - сказал человек.

    -  Здравствуйте, - сказал я.

    -  Добро пожаловать. Меня зовут Амад.

    -  А меня - Иван, - сказал я. - Рад познакомиться.

    Мы кивнули друг другу и стали смотреть, как туристы рассаживаются по автобусам. Они весело галдели, и теплый ветерок катил от них по площади окурки и мятые конфетные бумажки. На лицо Амада падала зеленая тень козырька.

    -  Курортники, - сказал он. - Беззаботные и шумные. Сейчас их развезут по отелям, и они немедленно кинутся на пляж.

    -  С удовольствием прокатился бы на водных лыжах, - заметил я.

    -  В самом деле? Вот никогда бы не подумал. Вы меньше всего похожи на курортника.

    -  Так и должно быть, - сказал я. - Я приехал поработать.

    -  Поработать? Ну что ж, к нам приезжают и для этого. Два года назад к нам приезжал Джонатан Крайс, писал здесь картину. - Он засмеялся. - Потом в Риме его поколотил какой-то папский нунций, не помню фамилии.

    -  Из-за этой картины?

    -  Нет, вряд ли. Ничего он здесь не написал. Здесь он дневал и ночевал в казино… Пойдемте выпьем что-нибудь.

    -  Пойдемте, - сказал я. - Вы мне что-нибудь посоветуете.

    -  Советовать - моя приятная обязанность, - сказал Амад.

    Мы одновременно наклонились и оба взялись за ручку чемодана.

    -  Не стоит, я сам…

    -  Нет, - возразил Амад. - Вы гость, а я хозяин… Пойдемте вон в тот бар. Там сейчас пусто.

    Мы вошли под голубой тент. Амад усадил меня за столик, поставил чемодан на пустой стул и отправился к стойке. Здесь было прохладно, щелкала холодильная установка. Амад вернулся с подносом. На подносе стояли два высоких стакана и плоские тарелочки с золотистыми от масла ломтиками.

    -  Не очень крепкое, - сказал Амад, - но зато по-настоящему холодное.

    -  Я тоже не люблю крепкое с утра.

    Я взял стакан и отхлебнул. Было вкусно.

    -  Глоток - ломтик, - посоветовал Амад. - Глоток - ломтик. Вот так.

    Ломтики хрустели и таяли на языке. По-моему, они были лишние. Некоторое время мы молчали, глядя из-под тента на площадь. Автобусы с негромким гулом один за другим уходили в садовые аллеи. Они казались громоздкими, но в их громоздкости было какое-то изящество.

    -  Все-таки там слишком шумно, - сказал Амад. - Отличные коттеджи, много женщин - на любой вкус, море рядом, но никакой приватности. Думаю, вам это не подойдет.

    -  Да, - согласился я. - Шум будет мешать. И я не люблю курортников, Амад. Терпеть не могу, когда люди веселятся добросовестно.

    Амад кивнул и осторожно положил в рот очередной ломтик. Я смотрел, как он жует. Было что-то профессиональное в сосредоточенном движении его нижней челюсти. Проглотив, он сказал:

    -  Нет, все-таки синтетика никогда не сравняется с натуральным продуктом. Не та гамма. - Он подвигал губами, тихонько чмокнул и продолжал: - Есть два превосходных отеля в центре города, но, помоему…

    -  Да, это тоже не годится, - сказал я. - Отель налагает определенные обязательства.