|
Каждый из них, вскакивая, со свежей улыбкой первым делом обращался к батьке: он-то, Махно, - истинный представитель народной стихии, он-то - сказочный вождь и великий стратег, всеочищающий огонь и железная метла... А что за красота его хлопцы, беззаветные удальцы! Батько, сжав бледные губы, слушал и только кивал испитым лицом. А неукротимый эсер поднимал голос так, чтобы слышали его за раскрывающимися дверями в коридоре, где толпились махновцы и разная публика, черт ее знает как просочившаяся в гостиницу. - Товарищи большевики, о чем нам спорить? Вы за Советы, и мы за Советы... Расхождение наше чисто тактическое. Мы получаем в наследство буржуазный аппарат городского хозяйства. Вы хотите сделать его советским в один день. А мы знаем, что с коммунистами городской аппарат работать не станет. Саботаж обеспечен. Гарантированы голод и разруха. А с нами работать они хотят, - есть постановление городской думы. Вот почему мы деремся за кандидатуру комиссара продовольствия товарища Волина. Предлагаю закрыть прения и голосовать... Анархисты, державшиеся загадочно и даже презрительно, выкинули неожиданно такое, что даже батько завертел цыплячьей шеей. Их представитель, студент, в красной, как мак, феске, выставил кандидатуру в комиссары финансов Паприкаки младшего... - Мы его будем отстаивать всеми имеющимися у нас средствами... Паприкаки младший - наш единомышленник, анархист кабинетного типа, знаток финансов, и в наших руках будет послушным и полезным орудием восставшего свободного народа... Предлагаю прений не открывать и голосовать простым поднятием рук... Маруся с Вадимом Петровичем сидели тут же у стены, на одном стуле. Маруся возмущалась, негодующе сжимала руки, вскакивала, чтобы крикнуть надломанно и высоко: "Это позор!" - или: "А где вы были, когда мы дрались!" - и опять садилась с пылающими щеками. У нее был только совещательный голос. За эти дни она похудела и обветрела. В расстегнутой бараньей куртке ей было жарко, волосы у нее распустились. В паузах между речами она торопливо рассказывала Рощину про свои похождения... Сначала работали в комиссии по снабжению отрядов хлебом и кипятком... Была переброшена в санитарный отряд и, наконец, назначена связистом... Носилась по всему городу... Ее обстреливали "сто раз". Она показывала Рощину подол юбки с дырками... - Не будь я проворная, мне бы каюк. Кричат: "Маруська!" Я завертелась, а тут бомба на этом месте, где я минуточку была, как тарарахнет, а я - за тополь... Ну, так напугалась, до сих пор коленки трясутся. Жизнерадостности у Маруси хватило бы еще на десяток восстаний. Во время ее болтовни в дверях появилось исцарапанное лицо Сашко. Он едва продрался сюда и поманил Марусю пальцем... Она подбежала, и он что-то ей зашептал. Маруся всплеснула руками... Чугай гудел, отводя кандидатуры: - Товарищи, мы не спорить собрались, мы тут не доказывать собрались, мы собрались повелевать. |
