Дарье Дмитриевне побожился, что,
взяв лодку, уплыл на середину Волги и бросил туда камушки. Она сразу
успокоилась, глазки ее просияли, как будто что-то наконец от себя оторвала
прилипшее...
Извините Иван Ильич, что так обо всем пишу подробно, но есмь
многословен и болтлив. Исхитритесь - известите нас о вашем здоровье и о
том - зимовать ли нам здесь, в Костроме, или подаваться в Москву?.. За
всем тем остаюсь преданный до гроба вам и Дарье Дмитриевне Кузьма
Нефедов..."
- Я взял с собой почту, - сказал Сапожков, влезая в плетеный тарантас и
усаживаясь в сене рядом с Телегиным. - Поздравляю, Иван.
- Грустно это все, Сергей Сергеевич. По своей-то воле я бы так уж и
остался командиром наших качалинцев. Новые люди, новые заботы, - не по мне
это все.
- Чего стариком-то прикидываешься?
- Да пройдет, - устал немножко...
Лошади шли рысцой по проселочной дороге, плетушку встряхивало, налево
темнел дубовый лес, направо на жнивье едва различались в сумерках кучки
снопов, уложенные крестами. Пахло пшеничной соломой. Высыпали августовские
звезды.
- А кто у тебя в бригаде будет начальником штаба?
- Назначат кого-нибудь.
Дорога свернула ближе к лесу, откуда слабо потянуло сыростью. Лошади
начали пофыркивать.
- Мне писем нет, конечно? - спросил Телегин.
- Ой, прости, Иван, тебе письмо.
Иван Ильич сидел - согнувшись, усталый, задремывающий, - вдруг
вскинулся:
- Как же ты, ах, Сергей Сергеевич! Где оно?
Сапожков долго рылся в сумке. Остановили лошадей и чиркали спичками,
которые шипели и отскакивали. Телегин взял письмо, - оно было от Кузьмы
Кузьмича, - и вертел его в пальцах.
- Толстое какое, сколько написал-то, - шепотом сказал Сапожков.
- А что? - так же шепотом спросил Телегин. - Это плохо?
Он выскочил из тарантаса и пошел к лесной опушке. Там торопливо начал
ломать сучья, зажег спичку и дул на веточки.
- Да ты возьми сноп, он сразу займется. - Сапожков бегом принес ему
пшеничный сноп и отошел. Солома сразу запылала. Телегин опустился на
корточки, читая письмо. Сапожков видел, как он прочел, рукавом вытер глаза
и опять начал читать. Значит, дело ясное. Сергей Сергеевич шмыгнул носом,
влез в тарантас и закурил. Сидевший на козлах старик, которому хотелось
поскорее вернуться домой, сказал:
- Как бы на поезд не опоздать, тут дальше дорога, - один песок, да еще
броду искать... Проканителимся...
Сапожков не стал глядеть на Телегина, когда тот подошел к плетушке,
тяжело перегнув ее, влез и опустился в сено. Лошади тронули рысцой. На
расстоянии трех миллионов световых лет над головой Сапожкова протянулся
раздваивающейся туманностью Млечный Путь. Поскрипывало вихляющееся заднее
колесо у плетушки, но старик на козлах не обращал на это внимания, -
сломается так сломается, чего же тут поделаешь...
Телегин сказал придушенным голосом:
- Какая сила духа у нее. |