|
Подошли трое - Латугин, Гагин и Задуйвитер. Поздоровались, и Латугин сказал: - Мы рассчитывали, Иван Ильич, что ты нас не забудешь, а ты забыл все-таки. - Да, мы ждали, - подтвердил Гагин. - Постойте, постойте, товарищи, вы о чем? - Ждали тебя, - сказал Латугин, поставив ногу на колесо. - Год вместе прожили, душу друг другу отдавали... Ну, тогда прощай, если тебе все равно. - Голос у пего было злой, дрожащий. - Постой, постой. - И Телегин вылез из плетушки. Задуйвитер сказал: - Что мы здесь, в пехоте? - чужие люди! Что же нам, - век ногами пылить? - Морские артиллеристы, ты поищи таких-то, - сверкнув глазами, сказал Гагин. - В Нижнем сели, было нас двенадцать, - сказал Латугин, - осталось трое да ты - четвертый... Ты сел в тарантас - и до свиданьица... А мы - не люди, мы Иваны, серые шинели... Были и прошли. Да чего с тобой, пьяным, разговаривать! Задуйвитер сказал: - Теперь у вас, Иван Ильич, бригада, имеется под началом тяжелая артиллерия... - Да иди ты в штаны со своей артиллерией, - крикнул Латугин. - Я капониры буду чистить, если надо! Мне обидно человека потерять! Поверил я в тебя, Иван Ильич, полюбил... А это знаешь что - полюбить человека? А я для тебя оказался - пятый с правого фланга. Ну, кончим разговор... По дороге остальное поймешь... - Товарищи! - У Ивана Ильича и хмель прошел от таких разговоров. - Вы раньше времени меня осудили. Я именно так и рассчитывал: по приезде в бригаду - отчислить вас троих к себе в артиллерийский парк. - Вот за это спасибо, - просветлев, сказал Задуйвитер. А Латугин зло топнул разбитым сапогом. - Врет он! Сейчас он это придумал. - И уже несколько помягче, хотя и погрозив Телегину согнутым пальцем: - Совести одной мало, товарищ, на ней одной далеко не ускачешь. Хотя и на том спасибо. Телегин рассмеялся, хлопнул его по спине: - Ну и горячка! Ну и несправедливый же ты человек... - А на кой мне, к лешему, справедливость, - я не собираюсь людей обманывать. Только за то тебя можно простить, что ты прост. За это тебя бабы любят. Ну, ладно, не сердись, садись в тарантас. - И крепко схватил его за локоть: - Знаешь, как за товарища на нож лезут? Не случалось? - И шарил светлыми, широко расставленными, холодно-пылкими глазами по лицу и глазам Ивана Ильича. - Соврал ведь, а? Соврал? Иван Ильич нахмурился, кивнул: - Ну, соврал. А вы хорошо сделали, что напомнили, надоумили... - Теперь правильно разговариваешь... - Отпусти его, чего ты привязался... Опять - царь природы, царь природы, - прогудел Гагин. Ни слова более не говоря, Иван Ильич простился с ними, влез в плетушку и долго еще в пути усмехался про себя и покачивал головой. До штаба отдельной бригады можно было долететь на самолете за один час, на лошадях - потратить сутки с гаком, Иван Ильич ехал по железной дороге четверо суток, пересаживаясь и до одури томясь на грязных, голодных вокзалах. |
