Мать. Но у тебя есть выход!

Скрипач. Какой?

Мать. Стать артистом, не думать о женщинах и посвятить себя музыке.

Скрипач. Да! Да! Я поступлю в филармонию, стану первым или, на худой конец, вторым скрипачом. Буду с ней вместе в оркестре, будем вместе на репетициях и концертах, ежедневно, это нас соединит. Она меня простит. Не может быть, чтобы она не простила своего коллегу! Это прекрасная мысль.

Мать. Нет, ты должен стать солистом. Не какой-то там первой или второй скрипкой в оркестре, а солистом, великим прославленным виртуозом. Единственным. Я не допущу, чтобы ты играл в толпе каких-то там музыкантов и… музыканток. Ты будешь один на один с публикой, только ты и публика, без всяких флейт. Тогда мы уедем отсюда, это соседство недостойно тебя. Уедем в большой город. Все столицы будут твоими, мы поселимся в самой большой столице. Будем давать концерты по всему миру, ты и я. Вот тогда ты и забудешь ее.

Скрипач. Но я… не хочу ее забыть.

Мать. Почему?

Скрипач. Концерты, слава… это мне, может быть, и понравилось бы, конечно… Но это мне ее не заменит. Она и музыка — это разные вещи.

Мать. Поэтому она и не заменит тебе музыки.

Скрипач. Но зачем мне музыка?

Мать. Довольно! Тебе по-прежнему кажется, что ты еще можешь выбирать. А между тем у тебя уже нет выбора. Она тебя никогда не простит. Как-никак, я тоже женщина и в этом разбираюсь. Итак, тебе остается только музыка.

Скрипач. Музыка, искусство, когда я хочу жить, когда я жажду жизни…

Мать. Жаждешь, потому что не знаешь, чего жаждешь. Ты не знаешь, что такое жизнь, ты не знаешь жизни.

Скрипач. Именно. Так как же я могу ставить искусство выше жизни, если я ничего не знаю о жизни?

Мать. Но я знаю!

Скрипач. Это не одно и то же.

Мать. Я твоя мать.

Скрипач. Но из этого не следует, что мы двойники. Если бы мы были двойниками, я бы должен быть твоей матерью, а ты моим сыном, как я являюсь твоим сыном, а ты моей матерью. Абсурд.

Мать. На свет произвела тебя я.

Скрипач. Это заявление одной стороны, а тождество надо проверять с обеих сторон, иначе это никакое не тождество. Нет, я — это я, а ты — это ты. Мы разные и автономные. И с этим ты ничего не поделаешь. Ты ничего не можешь знать обо мне.

Мать. Хочешь цветной капусты?

Скрипач. Я не хочу цветной капусты, я хочу быть счастливым. Но я не представляю себе счастья… без нее.

Мать. От цветной капусты тебе стало бы лучше.

Скрипач. Флейта!

Мать. Какая флейта?

Скрипач. Она оставила свою флейту!

Мать. Опять этот дьявольский инструмент. Неужели я от него никогда не избавлюсь?

Скрипач. Она держала ее в своих руках, она на ней играла… (Извлекает из флейты несколько звуков.)

Мать. Не притрагивайся!

Скрипач. К ней прикасалась она!

Мать. Это омерзительно, омерзительно!

Скрипач. Ушла, а флейту забыла.

Мать. Ничего странного, она так спешила… А ты куда идешь?

Скрипач. К ней. Отнесу флейту.

Мать. Не смей!

Скрипач. Но, мама, она ей действительно нужна. Она флейтистка.

Мать. Ты никуда не пойдешь. Ты останешься дома.

Скрипач. Но, мама, мы не закончили (произносит название произведения для флейты и скрипки). Она и я.

Мать. Тогда ее заменю тебе я.

Скрипач. Вы? Но вы не умеете играть на флейте! Вообще ни на каком инструменте.

Мать. Молчи. А ну-ка дай мне эту флейту.

Скрипач. Вы ведь немузыкальная!

Мать. Садись, бери скрипку.

Скрипач. Вы не сумеете.

Мать. Не сопротивляйся. Мы будем играть. Я и ты. Я с тобой. Мы вдвоем.

Скрипач. Но это совсем не то, это совсем не то!

Мать.