– Тогда это, скорее всего, просто совпадение, Оля. К тому же на Зое ведь ничего не было. Так что не обращай внимания. И жди подарка, видимо.

Судя по взгляду, который на него метнула Ольга, последняя фраза была явно лишней.

«Ну и свидание…»

– Ага. Может, завтра и подарит, – холодно ответила она.

– Завтра?

– Да, Сергей Александрович обещал показать центр. Вечером. Может, хотя бы ему интересно будет мое мнение, а не только собственное величие.

«Статья 103 УК РСФСР, – отстраненно подумал Дмитрий, – преднамеренное убийство без отягчающих обстоятельств. Впрочем, Шабалин надоел настолько, что будут и отягчающие».

– Не советую, – равнодушно заметил он. – Если уж мы ловим маньяка, то такая ветреность в его глазах может показаться излишней, он поторопится, а из Шабалина прикрытие как из го… э… дерьма пуля. Это во-первых. Во-вторых, у приманки нет личной жизни. Заметь, я даже не ревную, но ощущение, что вы с Шабалиным за что-то взъелись на следствие и специально стремитесь к тому, чтоб все усложнить. Пусть прикрутит краник с гормонами и потерпит, этот занудный Казанова.

«Сволочь ты, Дмитрий Владимирович. И это диагноз».

– Ты шизофреник? – с интересом осведомилась Ольга, резко остановившись. – Биполярник? Нет, это тот, кто живет на двух полюсах сразу. Зачем и почему ты себя так ведешь? То бесить маньяка – это хорошо, то плохо. То вовлекаешь в работу, то «показалось». То новое жилье – это чудесно, то Шабалин – это занудный Казанова. Определись уж. Я не твоя собственность, майор. С кем хочу – с тем и гуляю. Иди и купи мороженое. Мне тебя надо заесть.

Дмитрий пожал плечами и направился к ближайшему киоску. Там, под сенью разноцветного зонтика, пухленькая продавщица в кокетливой кружевной наколке в соломенных волосах раскладывала по рожкам шарики ледяного лакомства. Такого же ледяного, как Ольга.

Не мог он определиться именно сейчас. С одной стороны, был не прав. С другой – ревновал, а ревнивец прав всегда, но прав неправильно. С третьей – чутье сыскаря чуть ли не вопило, что дело нечисто – то ли с Ольгой, то ли с Шабалиным, то ли с обоими. Вот и метался Дмитрий между огнями, пытаясь решить экзистенциальные[5] противоречия и не находя из них выхода. По крайней мере на данный момент.

«Подумаю об этом потом».

Интерлюдия

Скульптор

Понимание. Понимание тогда, больше десяти лет назад, дало многое, но не все. Потому что настоящий творец никогда не застывает, он развивается с каждым шагом, и понимание растет.

Сейчас Скульптор стоял в своем храме и смотрел в небо. Крыша здесь давно провалилась, и в проломе виднелось небо, покрытое хмурыми, серыми тучами. Небо было согласно с тем, что необходимо постоянное изменение, развитие. Небо – или что-то за ним. Идиоты в Ордене не понимали ничего, но даже обезьяна может случайно наткнуться на изумруд, и дело гения – выкопать его из кучи гальки. Он выкопал, и это роднило его с небом. Или с тем, что за ним.

От одного осознания, что он нашел – нашел путь, нащупал! – Скульптору казалось, что он растет, поднимается в небо, в бесконечность, в космос и ноосферу.

Только это помогало ему не потерять контроль над собой, не разбить кулаки о каменные стены. Потому что как она посмела? Он ведь ее предупреждал.